В октябре 1940 года меня направили на стажировку в американский отдел Наркомата иностранных дел, который находился тогда на углу Кузнецкого моста и улицы Дзержинского.
В то время существовала практика: отъезжающих в командировку принимал сам нарком иностранных дел. Весть о приеме Молотовым явилась для меня неожиданностью. Кроме меня пришли еще два дипломата.
Нарком меня спросил:
— Как же это вы так, голубчик, на холостом ходу? Мы ведь неженатых за границу не посылаем, тем более в США. Вам там сразу подберут красивую блондинку или брюнетку — и провокация готова.
За меня заступился А. П. Власов, заведующий отделом кадров НКИД, заметив, что в советских учреждениях Нью-Йорка работают девушки и я смогу там жениться. Молотов сказал:
— Ну что ж, товарищ Феклисов, тогда поезжайте, работайте и не подводите нас.
После этого нарком стал говорить о важности задач, стоящих перед советскими дипломатами, особенно в США и Англии. Кратко рассказал о сложности международной обстановки и о том, что советское правительство делает все возможное, чтобы не позволить капиталистическим странам втянуть нашу Родину в разгоравшуюся войну. Подчеркнул, что точно такая же задача стоит и перед сотрудниками советских загранпредставительств. Они должны тщательно изучать взаимоотношения между главными капиталистическими странами. Основное внимание Молотов просил уделить выявлению тайных шагов Англии и США по прекращению войны с фашистской Германией, заключению альянса, направленного против СССР.
Во время разговора Молотов расхаживал по кабинету. На нем были темно-сиреневый костюм-тройка из советской ткани «метро» и белая сорочка с галстуком. Свои мысли он излагал четко и энергично, время от времени жестикулируя руками. Признаков заикания не чувствовалось. Мне показалось, что нарком внешне в своей манере разговаривать с людьми сознательно или подсознательно копировал Ленина, причем такого, какого я знал по кинофильмам.
Моя подготовка к отъезду в командировку шла быстро.
Третьего января 1941 года Будков предупредил меня, что нужно как можно быстрее выезжать в Нью-Йорк. В НКИД заказали железнодорожные и пароходные билеты. Две недели ушли на сборы: получение паспорта, билетов на поезд Москва — Владивосток, инструктаж в ЦК ВКП(б) и сдачу партбилета, подгонку экипировки у портного; окончательную доработку плана-задания, прием руководством разведки.
Поезд из Москвы во Владивосток отправлялся с Ярославского вокзала, как помню, в 16 часов. В день отъезда я на работу не пошел. Мать и отец не отходили от меня ни на шаг. Я сказал им, что меня командируют во Владивосток. За прощальным обедом разговор как-то не клеился, настроение у родителей было грустное, а у матери все время навертывались слезы. Время от времени в квартиру заходили соседи по дому, чтобы сказать мне «до свидания», пожелать счастливой дороги, успеха на новом месте работы.