— Вопросы есть?
— Нет, сэр. А куда после Кейптауна… сэр?
— Вернешься сюда и доложишь мне лично.
Темпл кивнул и тут же застонал от пульсирующей боли в голове.
— Выпей кофе. Здорово помогает.
Отпустив его, Рейн стал медленно спускаться по трапу и заметил неодобрительный взгляд Бейнза.
— Ни слова об этом, — предупредил он. Тот кивнул, однако не послушался.
— Думаете, путешествие излечит его?
— Кто знает? — тяжело вздохнул Рейн. — Но я уверен, что ниже скатываться уже некуда. Одно дело — осознавать свое положение, свои перспективы и принимать их. И совсем другое — пренебрегать даже этим и падать все ниже.
— И вы следуете этому принципу? Давненько я не видел, чтобы вы ухаживали за женщинами.
— Это не имеет отношения к женщинам, Лилан. Бейнз кивнул в сторону «Часового»:
— Вы отсылаете его, потому что он не может сдерживать инстинкты?
— Нет, он все может. Просто не желает. Если он даже переспит со всеми женщинами планеты, ему не забыть ту, которую он убил. Но или он справится с этим, или останется без работы. Я не потерплю у себя такого безобразия. — Рейн взглянул на Темпла, который вынес на палубу свои вещи иотправился вниз за остальными. — Чуточку воздержания ему не повредит.
— Ты вынес приговор.
— Я забочусь о своей компании и своем друге.
— Тогда почему не отправляешься вместе с ним? Он спит со всеми, чтобы забыть, а ты не прикасаешься к женщинам, чтобы не вспоминать.
— Сомневаюсь, что это так, но я не прикоснусь ни к одной леди, пока нас не свяжут узы брака. — Правда, ни одна из них не может считать его равным себе, подумал Рейн. — Так я могу быть уверен, что не причиню боли ни одной женщине, Лилан.
— Нет, дело только в тебе. Парень отрицает смерть, а ты отказываешься от жизни. Черт возьми, ты богаче своего отца, богаче деда. Собираешься забрать все с собой в могилу? — Рейн открыл рот, но Лилан не дал ему возразить. — Ты прекрасный человек, капитан. Рэн и Аврора очень тобой гордятся, но вряд ли они желают, чтобы ты остался холостяком только потому, что твоя кровь не такая голубая, как у английских аристократов.
— Сегодня ты что-то много философствуешь. Мне плевать, какого цвета моя кровь, белая, красная или зеленая.
— А это, парень, самая большая чушь, которую я слышал от тебя за последнее время. В жилах Рэнсома тоже смешанная кровь, но посмотри, как он счастлив.
— Благодаря Авроре.
— Думаешь, Аврора одна такая на свете?
— Да.
— Согласен, она необыкновенная женщина, хотя это не значит, что больше таких нет.
— Хватит. Аврора учила меня, что все мы одинаковы независимо от крови и прошлого. Я это принял. — Рейн махнул рукой в сторону матросов, которые зашивали парус и плели канаты. — Я не завидую жизни других людей, и никто не должен завидовать мне. Но ты сам знаешь, что это не изменит взгляды остальных.