А заняться как раз было чем. Пришла мне в голову одна идея. Ну ее же сразу и проверить надо! Вот я и улизнула опять за тын. Правда, теперь уже в тыл — на берег озера. Насобирала веток, сложила кучкой, уселась рядом. Снова, как и на поляне, прогнала все мысли из головы и стала представлять огонь. Я просто видела, как яркие язычки пламени плясали на ветках, как чернели и съеживались эти тонкие веточки. Как вспыхивали ярче огненные лепестки и тянулись вслед налетевшему ветерку, как взлетали искры… И ветки вспыхнули! Разом занялись все прутики, яркие всполохи огня неистово заплясали, сразу потянуло от костерка теп лом. Вот это тепло и убедило меня окончательно в реальности происходящего. Костерок весело потрескивал, а я от радости вытанцовывала вокруг него что-то среднее между цыганочкой и ламбадой. Хорошо, никто не видел. Ох, частенько я что-то стала вести себя несколько странно для нормального человека.
Через пару дней ко мне подошел старший конюх — хромой и мрачноватый Молчун. Имя как нельзя более подходило хозяину, наверное, вместе с ним и родилось. У Молчуна, пожалуй, лишнее слово за рубль не выпросишь. В каких-то боях ему изувечили ногу, ходил он с трудом и к ратному труду, понятно, был уже негож. Зато лошадей любил самозабвенно, и любовь эта была абсолютно взаимной. Похоже, что он общался с ними на ментальном уровне, если такое возможно, На конюшне ему помогали еще два деда, вышедших в отставку, но не захотевших покинуть заставу. А может, им просто некуда было больше податься. Лошадей У них было явно многовато для троих пенсионеров, и ухаживать за животными им помогал весь гарнизон.
Молчун привел небольшую каурую кобылку. Вообще у полесичей на заставе все лошади не крупные. Наверное, чтобы удобнее было в густом лесу ездить. Лошадка была под седлом. Молчун прокашлялся и сказал:
— Вот. Стоян велел. Учись. Смирная она.
После такой содержательной речи Молчун удалился с чувством исполненного долга, оставляя меня наедине с лошадью. Кобылка стояла, совершенно равнодушная ко мне и ко всему белому свету. Почесала я репу, повздыхала и начала учиться. Ну если Стоян хотел наказать меня за самовольство, то ему это более чем удалось. Может считать себя отомщенным.
Эта долбаная лошадь меня вообще в грош не ставила. Да ей было глубоко наплевать, что я на ней сижу и пытаюсь стронуть ее с места. Ни на какие мои действия эта скотина не реагировала. С превеликим трудом мне удалось заставить ее сделать несколько шагов, но в этот момент ей понравился пучок травы, выросший чуть в стороне от направления движения. Клянусь, она на эти чахлые травинки и не посмотрела бы, если бы я на ней не сидела! Я тянула повод в нужную мне сторону, но чем сильнее я это делала, тем решительнее она шагала в другом направлении. Башку набок — и шагает к этой распроклятой траве. Ну ладно бы съела ее и пошла, куда надо. Она и пошла, куда надо ей, абсолютно игнорируя мою волю.