Лицо охранника исказила неопределенная гримаса, и он повел стволом пистолета:
– А мне все одно! Я сидеть не буду, понял, падла! Я вообще... – Он немного привстал из-за детского плеча, и Андрей, коротко выдохнув, выстрелил.
Бугай исчез из-за детского плеча, словно его стерли ластиком. А мальчишка даже не шелохнулся. Продолжал опасливо коситься назад и не успевал смахивать предательские слезы. Человек, которого он знал всю свою сознательную жизнь, лежал за его спиной с железной стрелкой в голове. Человек, которому он привык доверять. Человек, который так любил катать его на руках и приносить апельсины. Защищавший и оберегавший. Осмелившийся предать.
Тело бритоголового тяжело осело в лужу, выпавший из руки пистолет откатился прочь.
– Все хорошо, Гриш, – Андрей осмотрелся и медленно спрятал оружие, – больше бояться нечего...
Демонстрируя открытые ладони, Андрей осторожно подошел к ребенку. Опустился рядом на корточки, прикоснулся к плечу. Мальчишка не переставал всхлипывать, но заплаканные глаза поднял.
– Ну, будь мужчиной... – Андрей запнулся. На этом весь его лексикон разговора с плачущими девятилетними мальчиками полностью себя исчерпал. Он неумело притянул пацана к себе, настороженно всматриваясь в неподвижное тело охранника. Кровь медленно капала с идеально выбритого лица, ручейком втекая в грязную лужу.
– «Центральная», – Андрей прикоснулся к передатчику, – у меня ребенок. Доложите обстановку.
Мельников ответил не сразу, совсем не сразу, и тишина эта насторожила Андрея больше, чем десять негров с битами в ночном подъезде.
– «Центральная», ответьте первому посту. Требуется обеспечение отхода, как меня поняли? Что там у вас происходит?
– Да-да, первый пост, понял тебя, это «Центральная»... – Голос Мельникова долетал словно из далекого космоса.
– Лексеич, что с ним?! – Догадка пришла мгновенно и уверенно, словно только и дожидалась, когда можно будет бедой громыхнуть. Гриша вздрогнул, когда Андрей стремительно поднялся на ноги.
– Ранен он, Пашка твой... – Мельников тяжело вздохнул, – Демин, сука, уйти-таки смог. Упустили гада. Ладно, давай, Андрюша, веди мальчонку... Я ребят послал, выход обеспечат.
Словно во сне Андрей взял пацана за плечо и направился к воротам парка, совершенно не замечая ни встревоженных лиц зевак, ни дороги через газоны, по которым шел.
Глупая усталая бессонная ночь. Солнце, пользуясь прорывом в грязной пелене, скрывавшей Новосибирск от его светлого взгляда, ласкало просыпающийся город блеклыми лучиками. Лучики путались в зеркальных стенах небоскребов, антеннах и нагромождении высотных строек, которые, наверное, так никогда и не будут закончены.