Что я могу сказать о своем положении во дворце на Берросе? Удовольствие чуждо нам. Ты можешь понять, что меня осыпали богатством просто потому, что я приносила радость правителю Бракси? Другие женщины были умнее и образованнее меня — ты можешь поверить, что ко мне так относились просто потому, что я ничего не просила, ничего не могла получить от благосклонности правителя, никогда не пыталась его использовать и даже не знала как это делается? Харкур по-своему любил меня. Я дарила ему удовольствие, отдавалась ему, развлекала и забавляла его и не могла причинить ему боль… Для браксинца этого достаточно.
Однако меня тронуло то, что Харкур заказал наш общий портрет, потому что он смущался безобидной мутации, которая вызвала у него такой странный цвет волос, и не позволял себя рисовать, он даже хмурился, если внешность его просто описывали. Картину повесили в одном из охотничьих дворцов, в обеденном зале, поскольку Харкуру было приятно на нее смотреть, когда он ездил туда отдыхать.
У него во дворце я прожила много жентов. Он иногда рассказывал мне о своей работе, и о своих мечтах, и о политике, которую я не понимала. Харкур говорил, что хочет передать Витону правление, а когда я побледнела, объяснил:
— У меня нет выбора. Мои дети, мои советники, выдающиеся деятели государства — все говорят об объединении Бракси, о заключении договоров, рождении международных организаций, объединении племен. Есть только один способ это сделать — кровью! Дать им войну — и они будут вместе сражаться, обещать им власть — и они объединятся, чтобы захватить ее. Витон не согласится на меньшее, чем власть над галактикой, и возьмет столько, сколько сможет взять при жизни, и племена последуют за ним, чтобы разделить эту славу. Только так, Дайл… Но как бы мне хотелось, чтобы нашелся лучший выход!
Харкур рассказал мне, что браксаны очень подозрительно относятся даже к своим соплеменникам и браксанский кайм’эра никогда не сможет править всеми.
— Вся структура нашего правительства должна будет измениться, если они попытаются удержать власть, — пояснил он.
И не сказал того, что знали мы оба: после того, как браксаны получат трон, потребуется столько же крови пролить, чтобы сбросить их оттуда. Одного за другим, Харкур притаскивал браксанов к себе во дворец и заставлял учиться играм и цивилизованным путям, надеясь, что к моменту его смерти они смогут занять место правителя и удержать браксинский союз — возможно, против воли, это не имело значения. Планета должна была действовать, как одна нация, чтоб процветать. Это все, что волновало правителя.