— Он был симпатичный. Возможно, вы видели его на фото. — Я кивнула. — Значит, появились эти двое, и я, помню, сказала Джози: «Твой блондин, а я подхвачу красавчика».
Пока все совпадало с рассказом Адама. Я нарисовала в углу блокнота увядший цветок.
— Что произошло потом? — спросила я. Но Мишель даже не нужно было спрашивать. Ей хотелось рассказать свою историю. Хотелось поговорить с незнакомкой, чтобы ей наконец поверили. Она думала, что я на ее стороне, журналистка-психолог.
— Я подошла к нему и пригласила на танец. Мы немного потанцевали, потом стали целоваться. Мой парень все не возвращался. Я подумала, что проучу его. — Она подняла глаза, не шокировал ли меня задуманный ею прием, заявление о котором, должно быть, и привело к перекрестному допросу. — Значит, я принялась за дело. Я поцеловала его и засунула ему руки под рубашку. Мы вместе вышли на улицу. Там уже были и другие, они целовались и хохотали. Он потащил меня к кустам. Он сильный. Что ж, он лазает по горам, разве нет? Когда мы были еще на лужайке и все вокруг на нас смотрели, он начал расстегивать мне платье на спине. — Она резко втянула в себя воздух, это прозвучало как всхлип. — Звучит глупо, я не какая-нибудь там дурочка или что-то в этом роде, но я не хотела... — Она замолчала, потом вздохнула. — Я просто хотела подшутить, — проговорила она неубедительно. Обеими руками откинула с лица свои темные волосы. Она выглядела слишком молодой, чтобы быть восемнадцатилетней восемь лет назад.
— Что произошло, Мишель? — спросила я.
— Мы отошли от остальных, за дерево. Мы целовались, и все пока было нормально. — Теперь ее голос был очень тихим, и мне пришлось податься вперед, чтобы слышать, что она говорит. — Потом он просунул руку мне между ног, а я сначала не противилась. Потом я сказала, что не хочу этого. Что хочу вернуться в дом. Мне показалось вдруг, что все не так, как надо. Я подумала: может, вернулся мой парень. Адам был такой высокий и сильный, а я если открывала глаза, то видела, что он смотрит прямо на меня, если же закрывала, то меня начинало ужасно тошнить и все вокруг вертелось. Я здорово напилась.
Когда Мишель описывала мне сцену, я старалась концентрироваться на словах, а не представлять все в картинках. Когда я поднимала на нее глаза, чтобы ободряюще кивнуть или хмыкнуть в поддержку, то старалась не фокусировать взгляд на ее лице, а видеть лишь расплывчатое пятно, бледный кусок кожи. Она говорила, что пыталась вырваться. Адам стащил с нее платье, швырнул в темноту кустов и снова поцеловал ее. На этот раз поцелуй был болезненным, к тому же его рука вызывала боль между ног. Она испугалась. Принялась вырываться, но он лишь крепче держал ее. Она попыталась закричать, Адам рукой зажал ей рот. Она помнила, что старалась выговорить «пожалуйста», но из-под его пальцев доносилось только невнятное мычание.