— С чего это ты шаришь у меня по карманам?
— С чего это ты, Элис, отправилась в Глочестер?
— Не будь глупцом, Адам, я вовсе не ездила в Глочестер. — Мне и в голову не приходило рассказать ему правду. По крайней мере у меня еще сохранилась толика чувства самосохранения.
— Сними трусики.
— Нет. Прекрати.
— Интересно, почему Глочестер?
— Я не была там, Адам. Майк ездил туда несколько дней назад — может, даже в среду — присмотреть помещение под склад. Скорее всего это его билет. Но какое это может иметь значение?
— Почему тогда он оказался у тебя в кармане?
— Черт его знает. Давай, если не веришь мне, позвони и спроси у него. Ну же! Я продиктую номер.
Я вызывающе взглянула на него. Я знала, что Майк уехал на уик-энд из города.
— Тогда давай забудем о Майке и Глочестере, хорошо?
— Я уже забыла, — сказала я.
Он толкнул меня на пол и встал надо мной на колени. Казалось, он вот-вот заплачет, и я протянула ему руки. Когда он ударил меня ремнем и пряжка впилась в мое тело, мне даже почти не было больно. То же и во второй раз. Не та ли это спираль, о которой предупреждала врач?
— Я так тебя люблю, Элис, — простонал он. — Ты не представляешь, как сильно я тебя люблю. Не подведи меня когда-нибудь. Я не смогу этого перенести.
Я отложила обед, сказав всем, что простудилась. Я и впрямь чувствовала себя настолько изможденной, что это было похоже на болезнь. Мы съели курицу, которую я принесла прямо в кровать, и рано уснули, заключив друг друга в объятия.
Превратившись на время в героя и знаменитость, Адам стал получать письма из-за границы, которые ему пересылались через газеты и издателей. Люди излагали ему, как излагали бы Ливингстону или Лоуренсу Аравийскому, сложные теории и обиды мелким почерком и разноцветными чернилами на десятках страниц. Были восторженные письма от молоденьких девушек, которые заставляли меня улыбаться и немного волноваться. Было письмо от вдовы Томаса Бенна, погибшего на той горе, но оно было написано по-немецки, а Адам не позаботился о том, чтобы перевести его для меня.
— Она хочет встретиться со мной, — устало сказал он, бросив письмо в общую кучу.
— Что ей надо? — спросила я.
— Поговорить, — коротко ответил он. — Услышать, что ее муж был героем.
— Ты будешь с ней встречаться?
Он покачал головой:
— Я ничем не могу ей помочь. Томми Бенн был богатым человеком, представителем своего класса, и только.
Потом были еще люди, которые горели желанием отправиться в экспедицию. И были те, кто предлагал свои проекты, идеи, мысли, фантазии или пустую болтовню. Адам игнорировал большинство из них. Раз или два его выманили на выпивку, и я сопровождала его в походах в какие-то бары в центре Лондона, где с ним беседовал то редактор одного журнала, то исследователь с горящими глазами.