Используя эти детские сновидения, мы с легкостью и уверенностью сделаем выводы о сущности сновидения, которые, хотим надеяться, будут существенными и общими [для всех сновидений].[38]
1. Для понимания этих сновидений не требуется анализ и использование нашей техники. Не надо и расспрашивать ребенка, рассказывающего свое сновидение. Достаточно немного дополнить сновидение сведениями из жизни ребенка. Всегда имеется какое нибудь переживание предыдущего дня, объясняющее нам сновидение. Сновидение является реакцией душевной жизни во сне на это впечатление дня.
Мы хотим предложить вам несколько примеров, чтобы сделать еще некоторые выводы.
а) 22 месячный мальчик как поздравитель должен преподнести корзину вишен. Он делает это с явной неохотой, хотя ему обещают, что он сам получит несколько вишен. Утром он рассказывает свой сон: Ге(р)ман съел все вишни.
Факты иллюзорной реализации потребностей в образах сновидений использовались Фрейдом для подкрепления своей общей теории, строящейся на противоположении влечений личности условиям ее существования в реальном мире.
б) Девочка 3 1/4 лет впервые катается на лодке по озеру. Когда надо было выходить из лодки, она не хотела этого сделать и горько расплакалась. Ей показалось, что время прогулки прошло слишком быстро. На следующее утро она сказала: Сегодня ночью я каталась по озеру. Мы могли бы прибавить, что эта прогулка длилась дольше.
в) 5 1/4 летнего мальчика взяли с собой на прогулку в Эшернталь близ Галлштатта. Он слышал, что Галлштатт расположен у подножия Дахштейна. К этой горе он проявлял большой интерес. Из своего дома в Аусзее он мог хорошо видеть Дахштейн, а в подзорную трубу можно было разглядеть на нем Симонигютте. Ребенок не раз пытался увидеть ее в подзорную трубу, неизвестно, с каким успехом. Прогулка началась в настроении радостного ожидания. Как только появлялась какая нибудь новая гора, мальчик спрашивал: это Дахштейн? Чем чаще он получал отрицательный ответ, тем больше расстраивался, потом совсем замолчал и не захотел даже немного пройти к водопаду. Думали, что он устал, но на следующее утро он радостно рассказал: сегодня ночью я видел во сне, что мы были на Симонигютте. Он участвовал в прогулке, ожидая этого момента. О подробностях он только сказал, что уже слышал раньше: поднимаются шесть часов вверх по ступенькам.
Этих трех сновидений достаточно, чтобы получить нужные нам сведения.
2. Мы видим, что эти детские сновидения не бессмысленны; это понятные, полноценные душевные акты. Вспомните, что я говорил вам по поводу медицинского суждения о сновидении: это то, что получается, когда не знающий музыки беспорядочно перебирает клавиши пианино. Вы не можете не заметить, как резко эти детские сновидения противоречат такому пониманию. Но не слишком ли странно, что ребенок в состоянии во сне переживать полноценные душевные акты, тогда как взрослый довольствуется в том же случае судорожными реакциями. У нас есть также все основания предполагать, что сон ребенка лучше и глубже.