— Я понимаю.
Гибсон несколько раз моргнул и сжал зубы. Подобная реакция была его ахиллесовой пятой, определенным показателем того, что он чувствует себя неуютно, поэтому он никогда и не поднимется выше заместителя главы администрации. Высшие посты в Вашингтоне предоставлялись лишь тем, кто никогда не выдавал своих чувств, если не хотел их показывать.
— Она снова все обсудила со своим специальным уполномоченным в Нью-Йорке, — пояснил Гибсон, — и хотя он обещал не преследовать Оливера, он не готов позволить Оливеру по-прежнему возглавлять ваш отдел арбитража. Просто потому, что тогда все будет слишком прозрачно. Слишком явное злоупотребление властью. Оливер даже не может оставаться у «Маккарти и Ллойда» и работать над отдельными проектами, как мы с вами говорили. Собственно, ему придется взять долгий отпуск от работы с ценными бумагами и радоваться тому, что он не сидит в федеральной тюрьме.
— Понятно, — сказал Маккарти. — Могу только сказать, что он хороший друг. Он много для меня сделал и много сделал для президента. Некоторые мои пожертвования взяты из денег, добытых мне Оливером.
— Никогда больше не связывайте с этим президента, — уведомил его Гибсон.
Маккарти поднял на него глаза. Он никогда не слышал от Гибсона такого тона.
— Оливер обещал никогда больше не заниматься сделками на основе инсайдерской информации после того, как все окончится, Эндрю, — стал оправдываться Маккарти. — И я ему верю. А если он хоть раз нарушит свое обещание, я лично помогу вам засадить его в тюрьму.
— Это не то, — сказал Гибсон. — Вы тихо отпустите Оливера, как только агнец будет принесен в жертву. Вы отпустите также и Картера Баллока. Собственно, вы навсегда закроете отдел арбитража. Мы говорили о шестимесячном перерыве, чтобы остудить страсти, а потом снова создать отдел, но это исключено.
Маккарти почувствовал, что задыхается. Приказ Гибсона был чреват невообразимыми осложнениями.
— Но...
— Не противьтесь, Билл, — предупредил Гибсон. — Вы должны считать, при том, как все получается, что вам еще очень повезло. Мы уверены: вы не знали, что творится в вашем отделе арбитража, но вы же знаете, как начинаются расследования сделок на основе инсайдерской информации и разрастаются точно снежный ком, если кому-то вступило в задницу.
Маккарти сник.
— Безусловно, знаю.
Все на Уолл-стрит знали, что скандалы о сделках на основе инсайдерской информации разрастаются быстрее, чем облако от атомного взрыва.
— Это может превратиться в чертову охоту на ведьм, когда люди начнут идти на любые сделки, чтобы уберечь себя, и готовы обвинить любого, на кого им укажут прокуроры, лишь бы спасти свою задницу, независимо от того, обладают они информацией на этих людей или нет. — Гибсон покачал головой. — Может стать по-настоящему худо. Доброе имя невинных людей может быть вывалено в грязи, — зловеще добавил он. — И мы не хотим, чтобы такое случилось с вами. Президент вами дорожит. Как я уже говорил, он всегда будет вас оберегать, но он будет держать это обещание лишь до тех пор, пока вы будете держаться договоренности. Мы же договорились об определенных условиях. И вы должны принять эти условия, в том числе и новые.