– Лави? – спросила я обоих.
Они удивились. Дом рассмеялся и крепче сжал объятия.
– Это не послы! – произнес он. – Лаврентий встречает в аэропорту русских ученых.
– О Боже! – рассмеялась я (это было лучше, чем плакать). – Здесь что, каждой твари по паре?
– Не только по паре! Думаю, это число бесконечно! Но нас только двое
– ты и я, мы вместе. Давай будем считать так!
Вдруг показалось, что в комнате появились еще двое, хотя оба они существовали только в воображении. Это были те же самые Мэрилин и Ферди, и выражения на их лицах полны гнева, обиды и обвинений.
Замечательно, что все это было только в воображении. Но позже они могут появиться и в реальности. Я выкинула из головы мысли о наших супругах.
– Я принимаю это предложение! – сказала я. – Не хочу больше наших разлук, за исключением тех моментов, когда я буду на гастролях.
– И не считая избирательных кампаний! – улыбнулся Дом. – Быть так!
Просто поразительно, как легко вы даете обещания, которые не сможете сдержать!
В этом мире по-прежнему оставались реальные Мэрилин и Ферди. Только им мы были обязаны маленькой свободой действий, пока они не узнали, что произошло. Несмотря ни на что, не обращая внимания на превратности судьбы и то, что прямо под окнами отеля шла жестокая война, я соблюдала приличия, особенно когда я заметила изучающий взгляд Джека Кеннеди.
Я покраснела и выпрямилась в кресле. Не оттолкнула руку Дома, но немного отодвинулась. Он правильно понял мои мысли и сделал то же.
Затем Дом очнулся и вновь положил руку на мое плечо. Гордо, почти вызывающе. О дьявол, подумала я, мы утратили всякую осторожность! Если наша связь и была тайной, сейчас она раскрыта.
Роскошь люкса не ограничивалась золотыми принадлежностями ванной. К люксу была подсоединена кухня, при которой состояли свой шеф-повар и официант.
– Давайте поужинаем! – предложил Дом (мой Дом). – Все это уже оплачено налогоплательщиками.
Мы поели. Я обнаружила у себя зверский аппетит, как и все путешественники паравремен. Вероятно, за последнее время они ели слишком мало и теперь наверстывали упущенное. Еще они разговаривали. Я не принимала в беседе активного участия, а только прислушивалась, пытаясь разобраться в происходящем.
В основном объяснял Дом, а Джек Кеннеди спрашивал.
– Этих паравремен, Джек, целый миллион! – говорил Дом. – Нет, даже не миллион, возможно, миллион миллионов! Правильнее сказать, бесконечность!
– Удивительно! – воскликнул Джек. – Я не имел об этом ни малейшего представления!
Он сидел напротив нас, сжимая руку Джекки. Хотелось бы, чтобы в их возрасте мы любили друг друга также сильно (но все эти сплетни о Джеке и куче женщин…).