– Но-но! – я нежно прикоснулся ладонью к ее губам. – Я не говорил ничего подобного! Точно, и мне не безразлична судьба людей, я о них забочусь!
– Но… но зачем тогда мы заговорили об этом, Дом?
Я сказал:
– Просто так, любовь моя! С этим мы ничего не можем поделать, но это непременно случится… Правда, есть один хороший момент.
Я подождал, когда Найла заинтересуется. Как только она начала сердиться, и нахмурила брови, приоткрыла ротик, я подумал, что, если она спросит первой, мне это не понравится… и поспешил:
– Это начнется с малого! Я уверен, прежде чем станет в самом деле плохо, мы сможем эвакуировать города или что-нибудь предпринять. Это неотвратимо… ты меня понимаешь? Мы сделаем самое лучшее, что только можно!
Она соскочила с постели и посмотрела вниз, на пустынные равнины. Я дал ей время на размышление.
– Дом, – спросила она, – а ты уверен, что мы поступаем верно? Я говорю о ребенке… Иногда мне кажется, что это понравилось бы и мне самой… Но примет ли этот страшный мир наших детей?
Я поднялся и подошел к Найле, обнял за плечи.
– А ты считаешь, что это знает кто-нибудь?