В промежутках между вопросами я пытался возвращаться к звонку. В моем бизнесе мы живем телефоном: кто-нибудь звонит вам и просит закладную, а если вы не окажете эту услугу, он обращается к конкурентам. Кроме того, отдельные звонки вызывали тревогу. Это было отчаянием. Без сомнения, вы никогда не держали в своем автомобиле сразу два телефона. Единственное, что мне приносило удовлетворение от этих причудливых вещичек, – это то, что они прекращали звонить, как только я был связан с абонентом.
Когда я отозвался, на другом конце были шокированы:
– Вы не представляете себе, мистер Доминик, – сказал женский голос, – сколько мне пришлось звонить, чтобы найти вас!
– Наверное, очень долго, – предположил я, – пока не наткнулись на другого. Это не мистер Доминик, а мистер Де Сота. Доминик Де Сота.
Выпад не дал никакого отпора. Вместо этого она возмущенно сказала:
– Вы ошибаетесь – частота правильная!
Обманув ее ожидания, я подключился на ее частоту.
– Вызов мог быть совсем для другого! Однако, полагаю, с моим именем!
– предположил я, но в этот момент вернулся полицейский и спросил, были ли мои родители иностранными подданными и не болен ли я заразными болезнями.
Он раздраженно ушел, увидев, что я болтаю по телефону вместо того, чтобы раскаиваться в грехах.
– Не принимайте это близко к сердцу! – сказал я телефонистке.
Взял повестку в суд. Битые полицейские ботинки. (Метафора!) Обещание, что это никогда не повторится. (Пылкое!) Поехав со скоростью тридцать две мили в час, я желал, чтобы остаток дня прошел более удачно. Этого не случилось, хотя в дороге не было никаких намеков на плохое. Грета не ответила на звонок – наверно, ушла в супермаркет за покупками или еще куда-нибудь. Она должна прийти на пляж лесопарка Мехтаб-ибн-Баузи ближе к ночи. А я еще не договорился насчет некоторых закладных и даже не попросил вернуть рекламные проспекты.
И я поразился, поистине поразился, когда совершенно скрипуче и пронзительно в прерванном звонке услышал – я почти был уверен в этом – слово «ФБР».
Я начинал как торговец… Истинная правда! До окончания колледжа я занимался настоящей торговлей. Затем перешел в кредиторы.
Если я говорю кому-либо, что маклеры живут более интересной жизнью, чем агенты по продаже недвижимости, то на меня изумленно пялятся. Тем не менее, это на самом деле так! У кредиторов масса хлопот. Выделаете явью людские грезы. Вы видите, что нет более занимательного народа, чем мечтатели. Временами меня совсем не трогают их мечты, потому что лишь немногие из фантазеров – трогательные молодожены. Я не знаю, понимают ли они, что приходят с выгодным тарифом – пять с половиной (иногда пять или пять – восемь процентов), но они получают нужную сумму. Занимают тысячи долларов, платят года два или три, получив увитый виноградной лозой коттедж своих снов. И я один из тех, кто помогает им осуществить свою мечту. Думаю, это более подходящий выход, чем занимать где-нибудь в большом банке у чиновника. Около Чикаго этого не происходит, если только вы не родственник какой-нибудь шишки, и этот магнат, разумеется, не итальянец. В банковском деле это арабы. Необычно не это: много ли банков в Америке, которые не субсидируются арабами? Конечно, не очень много из них процветает и расширяется. В банковском деле у меня нет будущего – но арабы не беспокоятся об обслуживании так, как маклеры-кредиторы.