Один из полицейских спросил меня:
— Вы, кажется, говорите по-французски?
— Да, — ответил я, вставая. Только теперь я понял, какая здесь твердая мостовая. Нога, которую я согнул в колене, успела онеметь.
— Имя и адрес молодой дамы?
Я сообщил, он записал.
— А ваши?
Я сообщил.
— Что тут случилось? — спросил он.
— Мы бежали, чтобы успеть на трамвай. Кто-то выстрелил нам в спину. Вот отсюда. — Я показал на переулок.
— Кто же?
— Я не видел. — Санитары подняли носилки с Габриэллой, я поспешно сказал: — Я поеду с ней.
Но полицейский покачал головой:
— Попозже. Сейчас вы должны поехать с нами и рассказать все, что случилось.
— Я не оставлю ее. — Я не мог допустить, чтобы Габриэллу вот так увезли. Я быстро шагнул к доктору, взял его за руку.
— Глядите, — сказал я, распахивая пиджак.
Он взглянул и стал вытаскивать мою рубашку из брюк, чтобы разобраться, что случилось. По нижнему ребру у меня тянулась кровавая полоса длиной дюймов пять. Неглубокая, но горела, как ожог. Доктор пояснил полицейским, что это означает.
— Ладно, — сказал тот полицейский, что говорил по-французски. — Поезжайте, пусть вам сделают перевязку. — Он записал адрес на страничке блокнота и, вырвав, дал мне. — А потом к нам, ясно?
— Договорились.
— Паспорт при вас?
Я вынул паспорт, отдал ему и положил в бумажник листок с адресом. Доктор кивком велел мне садиться в машину «Скорой помощи», что я и сделал.
— Погодите, — сказал полицейский, когда санитары уже закрывали двери. — Пуля, значит, попала в девушку, а потом задела и вас?
— Нет, — сказал я. — В нас стреляли дважды. Сначала в нее, потом в меня.
— Мы их будем искать, — пообещал полицейский.
Габриэлла была жива, когда мы подъехали к больнице, была жива, когда ее перенесли прямо с носилками на каталку, была жива, когда один из санитаров «Скорой» объяснял доктору, что случилось, и когда этот доктор и его помощник, так и не сняв носового платка с раны, проверили ее состояние, после чего быстро увезли. Второй доктор, коренастый мужчина с плечами боксера, остался и задал мне какой-то вопрос.
— Inglese, — отвечал я. — Non parlo italiana[10].
— Вам придется подождать, — сказал он по-английски. У него был сильный акцент, но, к счастью, мы могли как-то объясняться.
Он привел меня в узкую комнату, где стояла узкая кровать. Жестом велев мне садиться, врач вышел и вскоре вернулся с медсестрой, у которой в руках были какие-то бумаги.
— Как вас зовут? — спросил меня доктор.
Я сообщил свои имя, адрес, возраст, после чего медсестра ободряюще мне улыбнулась и ушла, а вскоре вернулась с каталкой, инструментами и запиской.