— Пошли. Если будете так стоять, вас арестуют.
Она посмотрела на него, потом засмеялась и сказала:
— Сама не понимаю, что на меня нашло. Что это?
— Боги, — сказал ироническим тоном Патрик. — Или химия. Сама решай, что именно.
— Безумие какое-то!
— Это точно.
Он потянул ее за собой. Я сделал над собой усилие, обрел способность переставлять ноги и двинулся за ними следом. Габриэлла взяла и меня под руку, и так втроем мы прошли примерно с полторы мили. Постепенно наш безумный порыв угас, мы снова стали нормально разговаривать и, когда оказались у двери дома ее сестры, хихикали как ни в чем не бывало.
Лизабетта, сестра Габриэллы, была лет на десять старше ее и полнее, хотя у нее была такая же гладкая смуглая кожа и прекрасные темные глаза. Ее муж Джулио, полнеющий и лысеющий мужчина лет сорока с усами и мешками под глазами, кое-как выбрался из кресла, когда мы вошли в гостиную, и приветствовал нас со сдержанным радушием.
Ни он, ни Лизабетта не говорили ни по-английски, ни по-французски, и потому, пока женщины варили кофе, а Патрик беседовал с Джулио, я с любопытством оглядывал дом Габриэллы. У ее сестры была удобная квартира с четырьмя спальнями в недавно выстроенном доме-башне. Она была обставлена в самом современном стиле. Полы были из какого-то камня, под ними проходили трубы отопления. Ковров не было. На окнах висели не занавески, а жалюзи. Все это выглядело мрачновато, но я напомнил себе, что летом в Милане настоящее пекло, и квартира специально спланирована так, чтобы она не превращалась в духовку.
Время от времени в комнату входили и выходили дети, я вспомнил, что, по словам Патрика, их должно быть семеро: четверо мальчиков и трое девочек. Несмотря на то, что была уже полночь, никто из них, похоже, не собирался ложиться спать. Они явно ждали Патрика и теперь возились вокруг нею, словно котята.
Когда Лизабетта стала разливать кофе, а дети начали передавать чашки, Джулио что-то спросил у Патрика про меня.
— Он спрашивает, чем ты занимаешься, — перевел Патрик.
— Скажи ему, что я присматриваю за лошадьми.
— И все?
— И все.
Джулио спокойно выслушал это и задал еще какой-то вопрос.
Патрик опять перевел:
— Он хочет знать, сколько ты зарабатываешь.
— За поездку в Милан я получаю пятую часть того, что получаешь ты.
— Ему это вряд ли понравится.
— Я тоже не в восторге...
Патрик рассмеялся. Когда он перевел ответ, Джулио скорчил кислую гримасу.
Мы с Патриком заняли комнату, в которой обычно спали двое мальчишек, но теперь им пришлось переехать к двум своим братьям. Габриэлла жила в комнате с двумя старшими девочками, а младшая спала в комнате родителей. Наша комната была усеяна игрушками, на полу то здесь, то там валялись башмаки и сброшенная одежда, а простыни на кроватях были смяты. Как опытный путешественник, Патрик запасся пижамой, тапочками, умывальными принадлежностями, а также свежей рубашкой. Я с завистью оглядывал это великолепие, укоряя себя за недогадливость.