— Ты оказываешь мне великую честь, сын мой. — Он низко поклонился, прежде чем сесть.
— Ничего подобного. Я просто пытаюсь спасти тебе жизнь, — ответил я, застегивая на нем спальный мешок.
— Иисус Всемогущий! Он срастается!
— Нет, просто застегивается. Вот, видишь? А теперь успокойся и поешь рагу.
Рыжая торговка и двое — целых двое! — чокнутых типов за одни сутки. Говорила мне мать, что лучше бы я поехал к морю.
— Ты отдаешь мне свой обед?
— Невелика услуга. Я приготовил слишком много и хотел выкинуть остатки. Ничего, что у меня всего одна ложка?
— Все в порядке. Ты вновь оказываешь мне честь.
— Тоже мне честь — грязная ложка.
Я вновь налил в котелок для кофе воды из фляжки и пошел за дровами.
Вернувшись с охапкой хвороста, я кинул его в костер. Монах доел рагу и решил вымыть котелок снегом.
— Это самое легкое серебро, какое мне только доводилось видеть.
— Нет, брат. Это всего лишь алюминий, он особой ценностью не обладает.
Явно чокнутый… Я высыпал кофе в кипящую воду, размешал и половину перелил в его котелок.
— Выпей, брат. Тебе пойдет на пользу.
— Это настой каких-то трав?
— Типа того. Это кофе. Хоть немного согреешься.
Теперь нужно посмотреть, как сильно обморожены его ноги. Я вытащил из рюкзака запасные носки и кроссовки. Затем расстегнул спальный мешок снизу и просто оторопел.
Ну и ступни у него! Покрасневшие и невероятно широкие — чуть ли не в два раза шире моих кроссовок. А мозоли — толщиной в сантиметр! Я не знаю, что это за болезнь, но на обморожение никак не похоже. Я потрогал его ступни, потер их. Они оказались теплей, чем мои руки!
— Ты что, собираешься помыть мне ноги, сын мой?
Снег таял на моем пончо, и капли воды летели во все стороны. Один-ноль в его пользу.
— И ты бы отдал мне свои башмаки, будь у меня ступни поменьше, но это уже слишком. День на исходе, и если мы хотим найти ночлег, то пора отправляться в путь. Идем, сын мой. Забирай свою накидку, и пойдем. До Кракова путь не ближний. — С этими словами монах встал и направился к дороге.
— Эй! Подожди! Это же просто безумие! Ты же заблудишься в такую пургу! Нужно подождать отряд спасателей!
— Тот, кто следует путем Господним, не может заблудиться, — медленно произнес он, разговаривая со мной как с ребенком. — В любом случае отсюда нужно идти вниз, а вниз может идти даже слепой. Что же касается спасения, о котором ты говорил… предполагаю, Бог не счел нужным спасать меня. — С этими словами он ушел.
Сумасшедший он или нет, но я не могу позволить ему умереть в такую метель. Я быстро упаковал снаряжение (хотя многие вещи и намокли) и кинул остатки хвороста в огонь. Во время снегопада вряд ли возникнет лесной пожар, а вот костер может привлечь внимание. Я закинул на спину рюкзак и поспешил вдогонку.