— Добрый день, лодочник! Я — отец Игнаций Серпиньский, а этот рыцарь — пан Конрад Старгардский.
— Добрый день вам, святой отец и доблестный пан рыцарь. Меня зовут Тадеуш Колпиньский, и я к вашим услугам.
— Рад познакомиться, Тадеуш Колпиньский. Мы держим путь в Краков. А куда направляетесь вы?
— И мы туда же, отец. Вниз по реке Дунаец, а затем вверх по Висле. Всегда готов взять пассажиров, которые заплатят за проезд. Это мой девиз, господа. — Про поэта он вообще не упомянул.
— Видишь ли, мы ограничены в средствах. — Отец Игнаций присел на мешок с зерном и продолжал: — Пан Конрад, мы говорили о Святом Августине. Итак, в «Граде Божьем»…
— Но, отец, — сказал Тадеуш. — Мы находимся в затруднительном положении…
— И ты полагаешь, что мы поможем тебе. Нас это устраивает, остается лишь договориться об оплате.
— Ах, отец, я человек щедрый, и если вы будете сопровождать меня до Кракова, я дам вам пищу и буду полагаться исключительно на вашу щедрость.
— Тот, кто работает, сам заслуживает оплаты. Мы трудолюбивые, но бедные. Мы ведь можем добраться до Кракова и пешком, избавив себя от необходимости таскать твои мешки с зерном. Может, остановимся на еде и шести серебряных монетах на человека в день?
Тадеуш чуть не подавился.
— Пожалуйста, пойми, отец, я не богат, и мне нужно кормить жену и пятерых детей. Вы же не будете отнимать у них кусок хлеба, тем более что надвигается зима. Пусть будет одна монета.
Спор продолжался еще минут двадцать. Лодка висела между камнями, а мы продолжали сидеть в ней. Я понял, что этим людям будет трудно привить рациональные социалистические принципы, и что если я хочу выжить, мне нужно многому учиться. Я задумался о технической стороне дела. В конце концов они остановились на кормежке и трех монетах в день. Позднее я выяснил, что это была отличная оплата для опытного лодочника, каковым я, в отличие от отца Игнация, не являлся. Он повернулся ко мне и спросил:
— Ну что, пан Конрад, вы решили нашу проблему?
— Кажется, я знаю, что можно сделать. У вас есть блок и веревка? Нет? Значит, надо постараться применить силу. Мы все заходим в воду и пытаемся стянуть лодку с камней.
Именно это и собирался сделать Тадеуш, поэтому возражал только поэт. Поскольку было решено не принимать во внимание его мнение, все мы полетели за борт. Первым — не без посторонней помощи — полетел поэт. Вернее, отец Игнаций был уже в воде, когда стоявший между лодочником и мной поэт собирался что-то возразить в стихотворной форме. Лодочник взглянул на меня, и я кивнул. Мы схватили рифмоплета и швырнули в воду.