Вдруг я увидел на тропе сумасшедшего фаната средневековой культуры.
На расстоянии этот тип смотрелся весьма неплохо. Ехал он на большом черном коне и был облачен в белую накидку с огромным черным крестом. Черный крест виднелся и на белом щите; в форме креста был вырез для глаз и носа на шлеме, по виду старинном. Всадника защищала длинная кольчуга. За спиной у него висело копье, на поясе — меч, а к седлу были приторочены всевозможные орудия членовредительства.
По мере приближения стали более заметны детали: накидка оказалась потрепанной, а щит — грязным. Кольчуга всадника состояла не из аккуратных маленьких колечек, какие я видел в музее. Это были большие железные кольца размером с мужское обручальное. Гораздо больше они подошли бы для одежных вешалок. Шлем и оружие были из железа самого отвратительного качества, а его лошадь — какая-то дохлая кляча.
Должен признаться, что в Польше хватает сумасшедших любителей средневековья. Раз в году эти странные люди, по большей части студенты, переворачивают Краков с ног на голову. Вообще-то Ювеналии — неплохой праздник, но сейчас я был не в настроении.
Однако мне нужно было найти автобусную остановку, и я решил остановить незнакомца.
— Эй! — помахал я всаднику, когда тот подъехал ближе. Он резко остановился, выпрямился в седле и снял шлем, повесив его на седельную луку. Волосы его по крайней мере были натуральными: очень длинные, очень светлые и очень давно не мытые. Глаза светло-голубого цвета, нос сломан, а на лбу и щеке виднелись шрамы. У меня сложилось впечатление, что он затеял весь этот маскарад потому, что не мог позволить себе приобрести мотоцикл.
Всадник крикнул мне что-то на незнакомом языке — вероятно, по-немецки. Я неплохо владею американским английским, да и на британском тоже могу изъясняться. А вот немецкий за пределами моего понимания.
— Здорово. Хорошо играешь роль. Но, может, все-таки будешь говорить по-польски?
— Немного говорю на польском. Какого черта нужно?
— Придуривайся дальше, если так твоей душе угодно, но мне хотелось бы знать, далеко ли до главной дороги на Краков?
— Ты стоишь на дороге, конская ты задница!
— Я на тропе, но мне нужно поймать автобус до Кракова. Так что, пожалуйста, прекрати эту дурь.
— Тебе нужно дать по башке.
Вот когда наступает момент изменения тактики разговора с идиотом. Я офицер запаса польских Военно-Воздушных сил и в свое время несколько месяцев провел на сборах. Есть такая вещь под названием «командирский голос». Он очень громкий, очень низкий и очень пронзительный. От такого голоса у новобранца душа обязательно уходит в пятки. Итак: