– А теперь стоп! – жизнерадостно скомандовал Мэсэн. Я послушно остановился.
– Что, пришли?
Он кивнул и указал пальцем вперед.
– Видишь кочки? Вот под кочками они и сидят. Хорошие взрослые грэу, худые и голодные – из таких получаются самые лучшие дерьмоеды! Бэу тоже ничего, но их сначала надо дрессировать: очень уж глупые, все норовят земли нажраться, а потом от дерьма нос воротят. Впрочем, для себя я всегда оставляю бэу: их гораздо меньше, поэтому мне все завидуют…
– Еще бы, – с сарказмом сказал я, – как такому не позавидовать!
Мэсэсн с энтузиазмом закивал. Он абсолютно не уловил моей иронии – оно и к лучшему!
– И как ты их будешь ловить? – С любопытством спросил я.
– Сейчас увидишь… Только держись в стороне и помалкивай: у тебя же нет шлема…
– А это обязательно? – встревожился я.
– Как тебе сказать… В общем-то, совершенно необязательно – если только ты не собираешься поохотиться на грэу.
Любезно подарив мне сие объяснение, Мэсэн – я глазам своим не поверил! – принялся лупить дубиной по своему шлему – не снимая его с головы, можете себе представить! Он выдерживал какой-то своеобразный ритм, от которого мне стало не по себе: почему-то начало подташнивать, да и голова тут же заныла, словно ко мне вернулось давно позабытое похмелье – сколько можно-то?! Сам Мэсэн, судя по всему, чувствовал себя просто великолепно: он еще и пританцовывать начал, так увлекся!
Ближайшая к нам кочка, тем временем, зашевелилась. Только сейчас я понял, что на ней сидело трое существ, очень похожих на дерьмоеда, которого я видел вчера во дворе у Мэсэна – правда, они были повыше и гораздо тоньше. Грэу, как он их величал, были голые, безволосые, с блестящей кожей цвета хаки, они сливались с темным мокрым грунтом и такой же темной растительностью – неудивительно, что я не сразу их углядел. Мимикрия называется, – насмешливо подумал я и внутренне содрогнулся, поскольку вдруг осознал, какая невероятная, непреодолимая пропасть отделяет меня от того мальчика, который когда-то узнал это мудреное слово в средней школе, на уроке зоологии, по которой у него всегда были пятерки – да уж, вот это, я понимаю, достижение…
Грэу, тем временем, неторопливо брели навстречу Мэсэну. Я заметил, что в своих тонких, свисающих почти до земли, руках они сжимали дубинки – не такие огромные, как у моего приятеля, но все-таки вполне внушительные. Впрочем, судьба Мэсэна не вызывала у меня ни малейшей тревоги: я отлично помнил подробности великой битвы с разбойниками, а эти несчастные болотные жители с длинными тощими телами и паучьими конечностями выглядели куда более жалкими и беспомощными, чем наши вчерашние недоброжелатели. Они были похожи на больных обезьян: такие же человекообразные и длиннорукие, но при этом напрочь лишенные обезьяньей жизнерадостности и тяжелой, но мощной природной энергии, которой обладают только звери, не испорченные длительным общением с человеком и иногда – годовалые дети, выросшие на природе. А грэу показались мне вялыми и апатичными, как старые обитатели обедневшего захолустного зоопарка.