Для стороннего наблюдателя было очевидно, что мистер Пиви сидит сейчас в коридоре захудалой ночлежки на клеенке, предусмотрительно подстеленной управляющим, поскольку этот мистер частенько умудрялся прописать насквозь резиновые подштанники, которые та женщина каждое утро на него натягивала. Однако для самого мистера Артиса О.Пиви на дворе снова был 1936 год, и шел он по Восьмой авеню в темно-вишневом костюме из акульей кожи и лимонного цвета ботинках за 50 долларов, а его выпрямленные, напомаженные волосы блестели как черный лед. А под руку в тот субботний вечер с ним шла мисс Бетти Симонс — по словам колонки светских новостей «Слэгтаун ньюс», любимица «эбеновой» элиты Бирмингема.
Они миновали Мэсоник-холл и, без сомнения, направлялись к дансингу Эксли, где в тот вечер должен был играть Каунт Бейси, — или Кэб Кэллоуэй?
Неудивительно, что он смеялся. И хвала Господу, оберегавшему его от воспоминаний о тех временах, когда субботний вечер не сулил «ниггеру» ничего хорошего. О тех нескончаемых, мучительных ночах в тюрьме «Килби», когда его били и пинали, когда над ним измывались и охранники, и заключенные. Когда он спал с открытыми глазами, готовый в любую минуту убить — или быть убитым. В конце концов, разум Артиса стал походить на Театр проказ и показывал ему только легкие комедии и любовные пьески с Артисом в главной роли в окружении множества шоколадных, бронзовых и желтых красоток с шелестящими вокруг бедер юбками и сияющими глазами.
Он хлопнул ладонью по некогда блестящему, а ныне весьма потертому подлокотнику дивана и снова засмеялся. На этот раз в его голове крутилась кинохроника: он вернулся из Чикаго и важничает, рассказывая взахлеб, каких знаменитых актрис повидал: Этель Уотерс, Чернильное Пятнышко, Лена, Льюис…
Он смог забыть прошлые оскорбления и унижение, которое он испытывал, когда его отшивали белые женщины. Именно их пренебрежение заставляло Артиса с удвоенной прытью гоняться за более доступными, как будто он стремился доказать самому себе, что он мужчина хоть куда.
Хочешь белую женщину?
Я никогда не хотел белую. Предел моих мечтаний — светло—желтая.
На самом-то деле ему нравились крупные и черные… Чем чернее ягодка, тем слаще сок. И папой могли называть его куда больше детишек, чем он полагал, но это никогда его не беспокоило, потому что у него была тайна.
Да что там говорить, он прожил замечательную жизнь! Женщины, многозначительные разговоры, «Рыцари пифии», право быть надменным, дорогой одеколон, женщины в шелковых пеньюарах и вечерних платьях до пола, шоколадного цвета котелки и пальто с меховым воротником, женщины цвета полуночи, целующие в губы на сон грядущий, кубинские сигары, золотые часы — чтобы узнать время или просто вытащить из кармана на зависть всем… Потряси-ка этой штучкой… Повеселись в «Салоне черных теней»… Отбеливай кожу, черным быть негоже… Кто бел, тот посмел. Парень краснокожий — милый да пригожий. Желтый друг заменит двух. А ты, негритос, получай в нос… получай в нос.