Мередит, в спутники которой достался тугоухий, но до ужаса громкоголосый адмирал Питершем, была предоставлена самой себе, что как нельзя лучше устраивало ее, поскольку теперь она могла свободно наблюдать за знатным гостем. Лорд Ратерфорд вел себя безупречно, но что-то в выражении лица, твердых губ говорило о едва скрытой досаде. Однако в тех редких случаях, когда эти губы раздвигались в искренней улыбке, и серых глазах светились ум и юмор. Мередит решила, что, хотя красивым в общепринятом смысле слова его нельзя назвать, все же, не выгляди он таким скучающим и нетерпеливым, мог бы показаться довольно приятным. Однако вряд ли этого дождешься! Судя по виду, лорд Ратерфорд не находил ничего достойного своего внимания. Ничто его не забавляло, не радовало, особенно в нынешнем положении, за которое он должен винить исключительно себя. Изнеженным аристократам, находящим сельскую жизнь невыносимой, следует и дальше утопать в беззаботной роскоши.
Мерри, сама того не сознавая, глаз не сводила с предмета своих размышлений. Она так привыкла оставаться незаметной на подобных собраниях, что чувствовала себя настоящей невидимкой. Поэтому и забыла об осторожности.
Лорд Ратерфорд, подняв глаза от пережаренной оленины и отчаянно пытаясь найти какую-нибудь тему для разговора, снова встретился с этими глазами-сливами, обрамленными каймой густых загнутых ресниц. Взгляд оценивающе-насмешливый. Нет, он не ошибся: владелице этих глаз совсем не правится то, что она видит. Для его светлости было весьма неприятным ударом понять, что именно леди Блейк находит столь неприятным. Нет никакого смысла отрицать: дама смотрит на него, и только на него.
Все еще потрясенный открытием, он рассеянно отметил оригинальность широкого смеющегося рта над маленьким квадратным подбородком, но тут она повернула голову, отвечая на какую-то реплику соседа, и снова принялась глупо хихикать.
Неужели все это ему показалось? Беспощадное осуждение в глазах этой жалкой мышки, посмевшей пялиться на него с такой очевидной неприязнью? Да она наверняка не бывала нигде дальше Фауи! Ничего, после ужина он снова побеседует с леди, и, если она посмеет выкинуть какую-нибудь дерзость, жестоко пожалеет об этом.
Мередит, не подозревая, что ее разоблачили, тем временем умирала от скуки. Казалось, прошла вечность, прежде чем хозяйка поднялась и дамы удалились в гостиную, предоставив джентльменам поболтать за портвейном. Но, выходя из-за стола, Мередит с недоумением ощутила чей-то пристальный и недобрый взгляд. По какой-то причине, непонятной ей самой, она вскинула подбородок и ответила таким же взглядом. Его светлость нахмурился, но тут же обернулся к хозяйке, похвалив превосходный портвейн, а Мерри тем временем поспешно улизнула. Она уже подумывала притвориться, что болит голова, или упасть в обморок, хотя в этом искусстве отнюдь не преуспела. Зато таким образом можно быстренько избавиться от здешнего общества и поскорее вернуться к мальчикам. Но тут же вспомнила, что отослала домой Джема с лошадьми и теперь зависит от чужого милосердия».