В середине комнаты за выщербленным столом сидели четыре джентльмена — люди престарелые, они как будто дремали. При появлении Ригби и Лакросса все как один закивали головами и забормотали приветствия; вновь прибывшие заняли свободные стулья. Гектор, перед тем как усесться, с брезгливой гримасой смахнул со своего стула пыль.
— Вино, джентльмены. — Щедрый хозяин наполнил два мутных бокала из пыльной бутылки и передал им через стол, а потом налил по новой остальным собравшимся. — А теперь к делу.
— Просто скажи, где подписать, Тадеуш, — пророкотал старший — человек с длинной седой бородой. — Не хочу я долгих объяснений.
— Верю тебе, как самому себе. — Другой с размаху ударил ладонью по крышке стола — звякнули бокалы, жалобно застонало дерево.
Хозяин посмотрел на него из-под полуприкрытых век, посылая лишь ему одному понятное предостережение: актер слегка переигрывал.
— Полноте, банкир Моран. Ваши слова — слишком большая честь для меня, — не спеша произнес Тадеуш и пригубил вино. — Но я и не подумаю принять от вас деньги без документов.
— Естественно, — поспешно согласился с ним мнимый банкир. — Об этом я как раз и толкую… Именно об этом, — и смущенно закашлялся.
— Чем вызвана такая поспешность, Нильсон? — грубовато спросил Гектор Лакросс. — Нужны еще деньги? Тадеуш почесал подбородок и нахмурился.
— Перед тем как вы приехали, я уже объяснял — дело слегка осложняется: фонды, где я разместил ваши небольшие средства, в этом квартале собираются выплатить не семь, а только пять процентов.
Он оглядел собравшихся, казалось, нисколько не встревоженных этим откровением. За исключением Ригби и Лакросса, они не проявили ни малейшего волнения.
— Но как это могло случиться? — нахмурился мрачно Дирк, а про себя подумал: почему бы хозяину не открыть ставни хотя бы на реку. Тогда бы в комнату проник естественный свет. Было что-то неприятное, даже зловещее в том, что они сидели в темноте — в солнечный, жаркий день в мрачной, сырой пещере.
— Фонды подобного рода всегда подвержены влиянию рынка, — ответил Тадеуш. — Вы согласны, мистер Моран?
— Совершенно справедливо… Совершенно справедливо, — поддержал его банкир.
— Беспокоиться не о чем, — вставил третий присутствующий, безразлично зевая. Он был прекрасно одет — в костюме из бордового бархата с золотыми пуговицами и в парике с косичкой.
Гектор посмотрел на него с уважением:
— Вы так полагаете, судья Гринвэй?
— Никаких сомнений, мой мальчик. — Судья снова зевнул. — А вы как полагаете, Бартрэм? — Он повернулся к молчавшему до сих пор соседу.
— Не знаю, не знаю, — отозвался тот недоверчиво. Это был худой, как иголка, с заостренной кверху головой человек. — Если мы узнаем, что вместо обещанных семи процентов нам отдают только пять, тут есть над чем задуматься. Это означает, что Тадеуш располагает меньшими суммами на строительство… И наши вклады не так велики, как мы рассчитывали. — Он обвел глазами собравшихся, как мудрая сова.