— Эй ты! — выскочил с красным от ярости лицом торговец. — Соображаешь, что делаешь?
— Долой папство! — в ответ завопил парень. — Пиши на лавке эти слова и больше не получишь булыжником в дверь. — Кто-то рассмеялся, в толпе марширующих послышался гул одобрения. Второй камень, не причинив особого вреда, врезался в стойку двери на противоположной стороне улицы.
Октавия укрылась в тени. В воздухе витало что-то страшное.
Переждав, пока толпа пройдет, она продолжила путь. Еще несколько часов назад она считала, что никогда не простит Руперту предательства. А теперь то, что он сделал, представлялось пустым и ничтожным недоразумением между двумя людьми, пока они как следует друг друга не узнали. Руперт придумал отчаянный план, который требовал отчаянных мер, и использовал все, что было в его распоряжении.
В его распоряжении. Октавия застыла посередине дороги. То зелье скорее всего готовила Бесси. Но если у нее есть подобное средство, наверняка имеется что-нибудь и с обратным эффектом.
Девушка не двигалась, пока идея зрела в ее голове.
Превосходно. Нужно только заручиться поддержкой кухарки. Но для Лорда Ника Бесси готова на все.
Летиция стояла посреди пустой детской. Она чувствовала себя так, будто у нее отняли часть ее самой. Колыбелька Сюзанны, завешенная оранжевой кисеей, все еще стояла у окна, но в воздухе уже не разносился тонкий аромат ребенка: смесь запахов только что сцеженного молока и ванилина. Летиция обошла комнату. Вот стул, на котором она укачивала дочь. Женщина взяла шерстяного ягненка с пурпурной лентой на шее. Сюзанна его так любила, а впопыхах отъезда игрушку забыли. Без нее, наверное, девочка плачет.
Детская в поместье Уиндхэмов, комната с низким потолком, была расположена под самой крышей дома. В ней стояла старомодная мебель, стены перекрещивали дубовые брусья, доски на полу вспучились и скрипели. Не то что эта светлая, полная воздуха комната, выходящая окнами на Лондонскую площадь. В каждом ее углу еще слышались отголоски воркования Сюзанны. Летиция еще видела в колыбельке ее беззубую улыбку.
Она положила ягненка на каминную полку и медленно направилась к двери. Начался июнь. Недалеко то время, когда общество разъедется: в провинцию и на дорогие курорты, вроде Бата.
Филипп еще не сообщал, каковы его планы на лето, но Летиция надеялась, что хоть какое-то время они проведут в родовом имении. А спрашивать не хотела, чтобы не выдать волнения. Если муж почувствует ее состояние, то может вовсе лишить возможности поехать в Суссекс.
Когда Летиция спускалась по лестнице, она услышала, как хлопнула дверь. Женщина тут же повернулась и направилась наверх: к себе она никого не ждала, а встречаться со знакомыми Филиппа не хотела.