— Ты ведь не можешь возвратиться в Вену…
— Нет, конечно, не могу! — воскликнула она. — Мой дядя тут же отправит меня обратно к Михаэлю.
— Как я уже и говорил, — подавленно продолжал он, — ты не можешь вернуться в Вену. Если я раздобуду для тебя паспорт, то, возможно, ты сможешь отправиться инкогнито в Англию. Моя сестра и ее муж приютят тебя.
Его лицо при этих словах стало еще более хмурым. Лиззи была пылким созданием с головой, полной романтических образов. Она всем сердцем и душой приняла бы участие в таком приключении, но ее муж Френсис вряд ли разделил бы ее энтузиазм. Ему едва ли окажется по душе идея скрывав под крышей своего дома супружескую неверность, особенно если сбежавшую жену разъяренный муж преследует по всему континенту. Корделия, крестница императрицы и жена князя, была, в отличие от него, далеко не простая обывательница.
— А ты разве не будешь со мной? — робко спросила она.
— Не сразу. Будет слишком много подозрений, если мы исчезнем одновременно.
— А что с девочками?
— Пока не найду способа выкрасть их у Михаэля, я должен иметь возможность присматривать за ними. Поэтому я буду поблизости от них.
— Да, я понимаю, — едва слышно произнесла она.
Лео любит ее. И любит так, что готов спасти ее от нелюбимого мужа. Но его любовь к детям сестры и ответственность за них пересиливают любовь к ней. Она должна смириться с этим. И не должна пытаться что-либо изменить. Лео еще предстоит найти выход из сложного положения. Она должна помочь ему сделать это.
— Я уже сказала тебе, Лео, что, пока у меня есть твоя любовь, я неуязвима. Я могу оставаться мужней женой, если буду знать, что мои друзья со мной. Матильда, Кристиан, Тойнет и ты.
В глазах ее блестели слезы, взор светился искренностью.
— Я буду оставаться с Михаэлем, пока мы не придумаем, как взять с собой девочек. Если ты не откажешься от меня, Лео, я смогу вынести все.
И он снова с горечью подумал о том, что если любовь может сделать такое ожидание более сносным для Корделии, то она же делает это невозможным для него. Он хотел бы отправить ее к Лиззи как можно скорее, как только удастся организовать это. А потом он стал бы устраивать девочек.
Но, если уж Корделия не хочет, чтобы он отправил ее одну, необходимо держать свои планы в тайне.
— Ладно, я что-нибудь придумаю, — убежденно сказал он. — Но я хотел бы, чтобы ты подумала обо всех тех проблемах, которые преподнесет нам жизнь. Подумай хорошо, любовь моя, ибо то, что мы сделаем, нельзя будет изменить.
— Я знаю это. Неужели я не понимаю? — сказала она, сжимая его руки. — И я вовсе не хочу изменять это, Лео. Не захочу никогда.