В пользу ее говорило и то, что она чувствовала себя при дворе как рыба в воде. Во время представления королю она держала себя с безупречной грацией, не была ни скованна, ни излишне развязна, и его величество явно остался доволен ею. Жена, удостоившаяся благосклонного внимания короля, да к тому же еще и ближайшая подруга супруги наследника престола, являла собой весьма достойную партию.
Он решил воздержаться от окончательных выводов, пока не узнает ее поближе. Когда королевская фамилия удалилась на покой, он направился к Корделии, которая в эту минуту разговаривала, вернее сказать, внимала монологу престарелой герцогини.
— С вашего позволения, мадам, я бы хотел удалиться со своей женой.
Корделия обернулась на звук несколько гнусавого голоса, прозвучавшего у нее за спиной; и в ее глазах совершенно отчетливо отразилось облегчение — она была избавлена от. общества малоприятной собеседницы. Но тут же потупила взор, так как приближался момент, о котором она с ужасом думала весь вечер. Что ожидает ее сегодня? Будет ли супруг настаивать на плотской близости? При одной только мысли о чем-либо большем, чем поцелуй, ее бросало в дрожь.
— О, разумеется, я более не смею занимать вашу жену, князь. — Герцогиня прикрыла лицо распахнутым веером и с проказливой улыбкой продолжала:
— Я прекрасно понимаю, как страстно должен желать свою молодую жену муж несколько… почтенного возраста, так сказать.
Князь Михаэль слегка поклонился, на его лице не отразилось ни тени эмоций.
— Позвольте пожелать вам спокойной Ночи, герцогиня.
Корделия присела перед герцогиней в реверансе и, сделав шаг назад, взяла своего мужа под руку.
— Ну и ведьма! — произнесла она.
— Что вы сказали? — Михаэль не мог поверить своим ушам. Он даже оглянулся по сторонам — не слышал ли кто совершенно неприличного замечания.
— Я сказала, что она ведьма, — повторила Корделия, по всей видимости, даже не замечая произведенного ее словами эффекта. — Ведь она явно хотела оскорбить… нас обоих.
— Вы привыкли выражаться таким языком в Вене? — ровным тоном произнес он.
— О! — Корделия поняла свою ошибку. Было похоже, что первый блин вышел у нее комом. — Прошу прощения, милорд. Боюсь, что мне порой не удается себя сдерживать.
Она застенчиво улыбнулась ему.
— Вам придется бороться с такими привычками, моя дорогая, — заявил он, явно не тронутый ее улыбкой. — И вы вскоре поймете, что язвительность герцогини — почти ничто по сравнению с нравами Версаля. Если вы будете обращать внимание на такие вещи, то сделаетесь всеобщим посмешищем. Уверяю вас, что я не потерплю подобного в моей жене.