Алекс поцеловал часто пульсирующую жилку на ее шее, поднял по очереди каждое запястье, чтобы прижаться губами к таким же пульсирующим точкам, прежде чем ласкать дальше: палец его игриво коснулся выемки ее пупка, а глаза в это время следили за выражением ее глаз. Ее тело задвигалось под его ласками, и он медленно провел рукой вниз, от бедра до лодыжки, наблюдая за ее глазами, в которых он видел мечтательный восторг, когда она двигалась с томным наслаждением.
Он раздвинул ее бедра, и Джинни ахнула. Глаза ее засверкали, но не от страха, а от желания. Его пальцы легко пробежали по нежной коже, прежде чем двинуться выше. И все это время он наблюдал за ее лицом, сдерживая собственное возбуждение, стремясь увериться, что он действительно доставляет ей наслаждение.
Джинни застонала, когда внизу живота появилось непривычное напряжение, — оно все росло и росло под безудержными пальцами, которые наконец нашли то, что искали. Как он может создавать такое чудо? Мысль эта была мимолетной, Джинни почувствовала, что внутри нее что-то задвигалось с такой же стремительностью, как и пальцы снаружи, и потом пружина сжалась и, не выдержав, лопнула. Она как бы со стороны услышала собственные всхлипы, когда мускулы ее бедер и ягодиц сжались вокруг волшебства его пальцев и потом разжались, дав возможность расслабиться ее пульсирующему и отяжелевшему телу.
Алекс поцеловал ее. Рот его был уже неумолим, потому что сам он не мог больше сдерживаться. Сбросив одежду и подсунув руки под ее бедра, он приподнял ее себе навстречу. Джинни вскрикнула, когда он вошел в нее. Это был восторженный возглас, который, как он помнил, в прошлый раз она подавила, ведь люди в доме могли ее услышать. Ноги ее обвились вокруг него, теснее притягивая его к себе.
«Она создана для любви, — подумал Алекс, — чтобы любить и быть любимой». Когда он задвигался внутри нее, Джинни застонала и заметалась под ним, сжимая пятками его ягодицы, требуя удовлетворения для себя и обещая удовлетворение ему. Глаза ее были открыты и устремлены на него, и он увидел замечательную вспышку удивления, когда несказанное наслаждение настигло ее. Она снова вскрикнула и вцепилась в него. Волна наслаждения захлестнула обоих, и его плоть запульсировала в ее тугом лоне.
Джинни лежала под тяжестью его тела; его бешеный пульс бился в унисон с ее пульсом, солоноватая испарина экстаза покрывала их кожу. Алекс неохотно скатился с нее и, подперев рукой голову, стал рассматривать ее лицо. Ее застенчивая улыбка усилила сияние ее кожи, а в серых глазах все еще мелькали остатки изумления.