— Надевай накидку. — Он подошел к ней, взял под мышки и поднял со скамеечки, пресекая всякие попытки возражать. — Не спорь, у меня и так кончилось терпение.
Эмма изумленно посмотрела на него.
— Что ты делаешь?
— Ты едешь со мной, — просто сказал он. И поднял накидку, которую она надевала утром, а потом небрежно швырнула на стул. — Дорога предстоит длинная. Когда стемнеет — замерзнешь.
— Я с тобой никуда не поеду. Все кончено. Неужели, Аласдэр, ты не понимаешь?
— Не понимаю и понимать не хочу. — Он подал ей накидку. — Надевай.
Таким Эмма его еще никогда не видела. Аласдэр говорил тихо, голос звучал спокойно, но на лице была написана строгость, почти суровость. Суровость не гнева, а решимости. Решимости отчаяния, которая заставляет утопающего хвататься за соломинку.
Эмма поняла, что надевает накидку. Аласдэр подал ей перчатки и терпеливо ждал, пока она натянет их на руки. Потом помог с маленькой темно-синей шляпкой и завязал под подбородком голубые ленты.
— Пойми, это же просто смешно. — В голосе девушки прозвучали отчаянные нотки. — Только пустая трата времени. Таким способом ты не сможешь заставить меня помириться с тобой.
— Пошли. — Он открыл перед ней дверь.
Эмме показалось, что он ведет ее на невидимом поводке. Неужели она последует за ним против собственной воли? Ведь он даже не пытался применить силу. Она проследовала за ним в вестибюль.
— Снова уезжаешь? Аласдэр, я заметила вас из окна. — Вниз по лестнице спешила Мария. Ее голос звенел явным облегчением оттого, что музыка кончилась. — Берете Эмму покататься? Уже оправились от падения? Какое несчастье! И сразу после того, что случилось с Эммой. Странное совпадение…
— Эмму к ужину не ждите. — Аласдэр не потрудился ответить на поток вопросов Марии.
— Боже, а почему? Куда вы едете? — Мария уставилась на молодых людей, заметила необычное выражение лица Аласдэра, бледность девушки и почти почувствовала, какое сильное царит между ними напряжение. — Что-нибудь случилось?
— Ровным счетом ничего. Пошли, Эмма. — Он положил ей руку на талию и подтолкнул к двери.
Эмма чувствовала себя марионеткой, но повиновалась без слов. И так же безропотно позволила подсадить себя в коляску.
Джемми весело поздоровался с ней, но тут же понял, что все идет не так, как обычно. Вспрыгнул на свой насест. Лошади рванули, и он прикусил язык.
— Куда ты меня везешь? — Девушка наконец обрела голос.
— Туда, куда должен был отвезти уже давно, — ответил тем же спокойным тоном Аласдэр. — Но прости, сейчас я не склонен разговаривать.
Высокомерный тон — как он типичен для Аласдэра! Эмме в ту же секунду захотелось подхватить юбки и выпрыгнуть из коляски. И, словно прочитав ее мысли, Аласдэр положил ладонь на ее бедро. Эмма перевела взгляд на спины лошадей и крепко стиснула губы. Но к тому времени, когда экипаж въехал в сонную деревушку Кензингтон, невольно ощутила любопытство.