Лакей подал ей руку и помог взобраться в ландо.
Эмма поднялась следом. Она не сопротивлялась обрушивающемуся на нее потоку болтовни. На свои измышления Мария редко требовала определенного ответа, и девушка научилась прикидываться вежливо слушающей, хотя в это время думала о чем-то своем. В данном случае ее мысли были заняты лошадьми.
Австрийский посол жил с супругой на Беркли-сквер в добротном, выходящем фасадами на обе стороны улицы, оштукатуренном особняке. Принцесса Эстергази принимала посетителей в верхней гостиной, которая выходила окнами в парк.
— Мария Уидерспун, — проговорила она с жизнерадостным смешком, — я вас не видела в городе несколько месяцев. Вы приехали на весь сезон? — И, не дожидаясь ответа, повернулась к Эмме. Ее темные брови слегка приподнялись. — Леди Эмма, примите мои соболезнования по поводу смерти брата.
— Благодарю вас, мэм, — кивнула Эмма. Она чувствовала на себе изучающий взгляд хозяйки.
— Вы решили не соблюдать траур до конца?
— Брат бы этого не пожелал.
— Ах, молодежь, молодежь… — посетовала почтенная матрона. — Так мало уважения к обычаям.
— Это, пожалуй, сильно сказано, принцесса, — выступила на защиту девушки Мария. — Эмма несколько месяцев жила в строгом трауре. Но наш дорогой Нед, — она солгала очень твердо, — в своем завещании пожелал, чтобы Эмма обзавелась своим домом, как только лорд и леди Грэнтли переедут в имение.
Принцесса кивнула, но так и не отвела от Эммы испытующего взгляда. И девушка почти увидела, как в ее голове пробегают мысли: «Двести тысяч фунтов! С этим нельзя не считаться. Ей-богу, за такое состояние можно многое простить!»
— Хорошо, — наконец произнесла принцесса. — Полагаю, я должна направить вам приглашения в «Олмэкс»? Сегодня как раз собираюсь заняться рассылкой. Кажется, Маунт-стрит?
— Да, самый восхитительный дом, — поспешила согласиться Мария. — Его нанял для Эммы ее поверенный лорд Аласдэр Чейз.
— Ах да, лорд Аласдэр, — проговорила принцесса. Ее взгляд стал пристальнее, и гости поняли, что она вспоминает давнишний скандал.
— Лорд Аласдэр — старый и верный друг. — Мария доверительно заглянула принцессе в глаза.
Что бы ни подумала по этому поводу матрона, ее мнение осталось при ней, потому что в это время дворецкий объявил о появлении новых гостей — леди Сефтон и ее сына лорда Молино. За ними прибыла леди Драммонд с тремя дочерьми, и вскоре салон наполнился гулом разговоров. Мария оказалась в своей стихии, и неловкость по поводу давнего скандала была совершенно забыта. Возвращение Эммы в общество никто не обсуждал, но девушка расслышала, как леди Драммонд спросила у леди Сефтон: