Она начала торопливо стягивать с него камзол. Он не стал сопротивляться, а разрешил ей не только снять камзол, но и развязать галстук и расстегнуть жилет, пока он расправлялся с пуговицами на спине ее платья. Был момент, когда они оба не удержались от смеха: его локти застряли в рукавах камзола, и он не смог двигаться. Но каким-то образом вся его верхняя одежда вместе с ее платьем были наконец отброшены в сторону.
Оказавшись раздетой, Синтия засмущалась. На ней были лишь корсет, тонкая нижняя сорочка и чулки. Рубашка Дерека, не стесненная жилетом и галстуком, распахнулась, обнажив его грудь до самого пояса. Он встал и одним движением скинул рубашку. У Синтии перехватило дыхание. Его мускулистое тело было прекрасно. Она смотрела на него с благоговением, несмотря на то что ее кровь кипела от желания. Он был похож на статую Аполлона. В лунном свете его тело казалось высеченным из белого мрамора. Но протянутая к ней рука и улыбка, отразившаяся в его глазах, были живыми и теплыми. Она взяла эту руку и позволила ему поднять себя на ноги. Пока он расшнуровывал корсет, он отвлекал ее тем, что целовал в шею. Было удивительно, что она может вот так полностью кому-то довериться и этот кто-то был мужчиной. Это было странно и восхитительно, и хотелось покориться.
Он снял с нее корсет и бросил его на пол. Она осталась в одной сорочке из тончайшего полупрозрачного батиста, облегавшей ее фигуру. Когда Дерек начал медленно стягивать с нее эту сорочку, выражение его лица слегка изменилось: глаза потемнели, мускулы напряглись от желания.
— Ты такая красивая, любовь моя, — пробормотал он глухо. — Такая прекрасная.
Синтия тихо засмеялась от счастья. Она и раньше слышала такие слова, но не от него. Тогда они часто казались ей неискренними и лишенными смысла, грубой попыткой лести. Но сейчас, сказанные любимым голосом Дерека, в этом чудесном месте, они наполнили ее радостью. Именно для этих мгновений, неожиданно поняла она, и создана красота. Впервые в жизни она отнеслась к своей красоте не как к наказанию. Она почувствовала себя красивой. Ее внешность доставляет Дереку удовольствие. А это радует ее сердце.
Застенчивость вдруг исчезла, и она, улыбаясь, сняла через голову прозрачную сорочку и бросила ее на пол вслед за корсетом. Дерек вскрикнул, потрясенный. Она отступила на шаг, так чтобы лунный свет упал на ее тело.
— Так хорошо? — тихо спросила она, глядя ему в глаза. — Я тебе нравлюсь?
Он, кажется, потерял дар речи, но в его глазах она прочла то, что хотела знать. Он смотрел на нее восторженными глазами. Потом медленно покачал головой — но не в ответ на ее вопрос, а как человек, понимающий, что слова бессильны выразить то, что он чувствует.