Помоги мне. Боже!
Прелестные губы приоткрылись, и она сказала дрожащим голоском:
— Вы меня помните? Я часто думала о том, вспоминаете ли вы меня.
— Помню, — хрипло ответил он. — Я вспоминал о вас тысячу раз на дню.
Что, черт подери, она здесь делает? Эта сверкающая комета, упавшая с неба в дебрях Ланкашира?
— Спасибо, что остановились, мистер Уиттакер.
— Я никогда не мог устоять против барышни, попавшей в беду. — Он старался не выдать своей горечи.
Болезненные воспоминания об их первой встрече пронеслись в воздухе между ними, скрестившись, будто мечи.
Он почти слышал свист и лязг стали.
Синтия отвела взгляд.
— Это говорит о вашем благородстве. — Она явно хотела придать своему голосу игривость, но он был еле слышен и заметно дрожал. Потом она откашлялась и посмотрела на Дерека. — Я бы приветствовала вас с большим достоинством, но моя лошадь потеряла подкову.
— Да уж вижу. — Внезапно до него дошел смысл ее слов.
Он нахмурился. — Вы хотите сказать, что ожидали встретить меня здесь?
— Да, — кивнула она. — Я посчитала, что будет честно, если я… предупрежу вас. Вам показалось бы странным войти в дом и узнать, что меня пригласили погостить в Оулдем-Парке.
Волна самых разноречивых чувств окатила Дерека. Главными были неверие и ужас. Ярость, печаль и огорчение омрачили его душу. Подумать только — Синтия в Оулдем-Парке! Какую жестокую шутку сыграла с ним судьба!
На его лице, должно быть, отразилась вся гамма охвативших его чувств, потому что Синтия, бросив на него взгляд, явно занервничала и смущенно опустила глаза.
— Я подумала, что, если вы войдете в дом и увидите меня — если вы вообще меня помните, — вы что-нибудь скажете или сделаете, что может выдать наш секрет, то есть что мы уже знакомы. И я решила, что будет лучше, если… вы этого не сделаете. Поэтому я поехала вам навстречу. Я не хотела, чтобы мое присутствие здесь застало вас врасплох.
Она еще раз украдкой посмотрела на него. Но то, что она увидела, заставило ее снова отвести взгляд. Она отвернулась, чтобы погладить морду лошади, как будто подсознательно искала утешения.
— Я хотела вам только добра, — словно защищаясь, добавила она.
Поскольку он все еще молчал, она смутилась, покраснела и сделала еще одну попытку.
— Я приехала в Оулдем-Парк по приглашению леди Ханны Чейз. Она дочь лорда Графтона, как вам, вероятно, известно. Моя мать сочла благоразумным принять ее приглашение, и мы останемся здесь по крайней мере до тех пор, пока не установятся дороги. А после этого, я вам обещаю, мы сразу же вернемся в Лондон на время сезона[4]