Ему хотелось зарыдать. Жертвоприношение было последним шансом иерарха искупить вину и отдать свою жизнь за людей, чье доверие он не оправдал. Хоть как-то загладить свои ошибки, которые заставили Мириаля отвернуться от Каллисиоры и ее иерарха. Он уже подошел к той грани, за которой лежало спокойствие и умиротворение. Где более не было этого бремени ответственности, чувства вины. Не было его собственной растерянности и убогости и вероломства лорда Блейда…
Но нет. Ему не позволят уйти… И внезапно, когда Заваль уже решил, что хуже быть не может, он снова услышал Голос. — Не теряй надежду. Это еще не конец . Заваль застонал. Если бы он умер на костре, как, очевидно, желал Мириаль, он наконец освободился бы от демона, завладевшего его разумом. И зачем только эти две проклятые бабы вмешались?!
— Доверься этим женщинам. Они не причинят тебе зла. Они спасли твою жизнь — и мою тоже.
— Я не просил, чтобы меня спасали! — вырвалось у Заваля.
— Просто отлично. Это называется неблагодарность! — раздался грубоватый голос старшей из женщин. — Я тебя уверяю, приятель: если б у нас был выбор, мы бы позволили принести тебя в жертву, как свинью, которой ты и являешься. Может, дать ему еще разок по башке, Вельдан? Иначе он будет ныть всю дорогу.
— Оставь его в покое, — посоветовала девушка. — Мы не знаем, чувствует ли Этон такую же боль, как и обладатель тела, и я боюсь навредить ему. И потом, мы уже почти возле Завесы. Скоро мы пересечем границу, и уж тогда пусть Заваль жалуется, стонет и охает хоть до самого Гендиваля.
— Клянусь потрохами Мириаля! Ты хочешь сказать, что нам придется возиться с этим никчемным куском дерьма целую вечность?
— Не так уж долго. Мы будем на месте уже послезавтра — а по факту даже завтра, поскольку рассвет не за горами. Так что тебе придется пробыть с Завалем немногим более суток.
— И то хорошо, — пробурчала Тулак.
Вельдан издала короткий смешок.
— Да брось, все не так плохо. Если ты это называешь нытьем, тебе стоит провести некоторое время в компании Элиона…
Заваль собрался было заговорить — возмутиться против подобного обращения и выяснить, что же они собираются делать с ним, но, услышав последние слова девушки, передумал. Нет уж, лучше помолчать. Если захватчики сочтут, что он уснул или потерял сознание, они станут общаться между собой более свободно. И возможно, Заваль получит сведения, которые сумеет использовать для побега. Да, он низко пал, и жизнь его кончена, но тем не менее насмешки женщин уязвили его. Заваль сам себе удивился, обнаружив, что где-то в глубине души сохранились остатки самолюбия и гордости.