— Знаешь, любезный, — процедил гзур вкрадчиво, — не тебе бы диктовать!
— Ты ж сам спросил мои условия.
— Ну а ежели на них не пойдём?
— С чего вдруг? Тады вам самый мерзейший ваш кейджианский обряд чудесным сном покажется. Я не представился? Генерал Панк, драконарий.
Тут генерал вздёрнул забрало и явил свое свирепое лицо конкретного гоблина. Гзурус выпал в осадок, даже пузо вроде бы уменьшилось, и генерал поспешил его добить.
— И друзей своих я не в помойке нашёл. Эвон Вово, его трудненько не заметить. Славен на все Скалистые земли, помимо прочего — чемпион по пожиранию. Его там все любят, а кто не как все, тех он уже слопал. А вон у Чумпа — вишь секиру? — подарок тутошнего знатного сеньора Коальда, долго пришлось Чумпа уламывать, чтоб взял. К этой секире, едва её узрев, сбегутся все окрестные онты, а это народ такой… Коли хочешь, давай померяемся удалью не сходя с места, но я тебе сердобольно предлагаю смотаться за подмогой!
Коальд и впрямь пользовался среди гзурусов громкой и нехорошей славой, а известия о его печальном конце до них ещё не дошли. К тому же генерал вещал уверенно и именно то, во что сам свято верил. Мало ли какие у гзура с собой амулеты! Да и просто пожив на свете чуть подольше той принцессы, начнешь распознавать враньё за три версты.
— Решай быстро, борода, — посоветовал Панк гнусным голосом. — А то слова у меня уже кончаются. Принимай условия, либо я на жесты перейду. И это тебя не порадует.
И для вящей убедительности хрустнул кулаками — вот, мол, из каких жестов составлен наш лексикон. За его спиной Вово заскучал, воткнул копьё в крепление у седла, снял с луки булаву и с удовольствием почесал шипастым оголовком спину. По толпе гзуров прокатилось бормотание — такую махину не каждый бы свернул и двумя руками. Старший вовсе приуныл, проныл плаксиво:
— Слушай, да? Чего сразу драться? Мы что, дети? Нет, совсем не дети! Мы что, драться хотим? Нет, совсем не хотим!
— Ближе к делу, кепка!
— Хочешь девицу? Забирай, не больно нужна!
— Угу.
— И железный этот нам тоже не нужен, вон какой злой! Мы, веришь ли, подошли мирно, узнать хотели, где такие сапоги шьют… А вот мечи сдать не можем, сие противу воинских традиций! Утративши честь, как домой воротимся?
— Да кто ж на твою честь зарится, волосатый? Мы, коли ещё не понял, не по этой части.
— Что для воина большее бесчестие, чем утрата оружия?
Чего все прицепились к этой чести, подивился про себя генерал. Вон уже и почитатели Кейджа… Аж чудно. Но насчет мечей как раз понятно. Без меча ему и самому не по себе, а в гзурской степи да без меча и вовсе неуютно… И впрямь может встретиться кто-нибудь, кто на честь позарится.