— Хана тому коврику. В попону переделал, а лошадь пропил… в смысле, лишился в ходе житейских коллизий, вместе с попоной, седлом, уздечкой, распрекрасным копьём и обоими твоими канделябрами…
— Эге, — бухнул Вово с уважением. — Крепок же, железный! Цельная лошадь — это ж упиться можно, квасу столько за целую жизнь не выдуть, пузыри полезут уже не только носом, но ещё и из этого самого…
— Вово, сынок, — указал генерал на тот берег, где отъезжали свирепо плюющиеся гзуры, — давай-ка туда. Гзуров подгони, но не больно, а лошадок собери и не перепутай, гзуры нам вроде как ни к чему. Наловишь коней, сцепи покрепче.
Вово кивнул, прицепил булаву на седло, выдернул копьё и стукнул коня пятками в бока. Под мощной поступью битюга бревна затрещали и начали прогибаться, но всадник миновал мост очень быстро, генерал даже испугаться не успел. Зато успел Чумп.
— О-о… — сказал он. — По зрелом раздумии сперва надо было нас с девушкой переправить. Мы изящные, а под вами, бугаи, что хошь провалится.
— Быстрее думать надо, чучело, — огрызнулся Панк. — Задним умом все крепки. Двигай-ка следом, а то Вово коня убить может, сожрать поди тоже не дурак, а вот словить хоть одного — это едва ли.
Гзурусы исчезли, едва разглядели могучего Вово, тот мотался среди оставленных коней, но они удирали, уклонялись от его загребущих лап, разбегались по берегу. Одного гоблин всё же исхитрился цапнуть за гриву, едва её не выдрав, и теперь не знал, ловить ли других или же стеречь этого.
Чумп с места пустил коня в лёгкий галоп, стрелой пронёсся через мост, обогнул по дуге лошадей, прикрикнул, погнал на Вово.
— Ловок, аки враг, — пробурчал генерал. — Я-то думал, он только монетки… Нет, конокрад тоже знатный.
— А слова?
— Какие слова? Мясо, меч, дурень. Гзур тоже слово, хоть и похабное.
— Что гзуру наплёл? Генерал, не для себя прошу! Вишь, девица на шее, а ну как налетят ещё какие волосатые? Всех не перерубишь.
— Но стремиться надо. А слова… Да ври что хошь, только уж, коли начал, не запинайся! Мы, мол, фуражиры, а вы чем промышляете?
Кижинга старательно осмыслил.
— Так просто? На измену?
Генерал тяжко вздохнул. Ни минуты не передохнёшь среди дурней! А ещё офицер.
— Первый мой урок помнишь?
— Он один и был. Не недооцени врага.
— Вот и второй: не переоцени врага. Главное, не спутай, вмиг головы лишишься.
Принцесса объехала орка, и тот стремительно взмахнул рукой. Забрало Панкова шлема скрежетнуло и захлопнулось, чуть не отрубив кончик носа.
— Ты чего? — удивился Панк.
— Согласно данному тобой обету, — уклончиво объяснил Кижинга. — Салланд был средь тех злосчастных держав, на кои пришёлся первый удар Марки. Народ там злопамя… гм, Ваше Высочество, достойный без меры, не так ли? Как жаль, что тяжкий обет возбраняет храброму генералу явить своё достойное лицо исконным гражданам Салланда!