– Нет, останусь в Милане.
– А я думала, вы сразу же уедете, как только получите свои бумаги.
Я недоуменно посмотрел на Симону:
– Какие бумаги?
– Да вы не волнуйтесь. Я знаю вашу проблему. Торрчи сказал, что вам нужен паспорт. Я никому не скажу об этом.
– Я просил Торрчи достать мне паспорт. И он говорил, что мог бы достать паспорт. Но цена оказалась слишком высокой, у меня нет таких денег.
– Ни у кого сегодня нет денег, – мрачно изрекла Симона. – Торрчи отказался купить мне шляпку.
Я снизил скорость, мы въезжали в парк, и я остановился напротив входа в Кастелло-Сфорца.
– Не угостите меня сигаретой? Хочется курить, – сказала Симона. Вытянула ноги, продемонстрировав мне прекрасной формы колени. – Торрчи сказал вам, что я снова работаю.
Я подал Симоне сигарету.
– Да, он сказал, что вас пригласили позировать. Симона кивнула:
– Она вообще-то старая дура и совсем не умеет рисовать, но хорошо платит. Я даже открыла в банке счет, откладываю на старость.
– Это хорошо.
Она помолчала, а потом, искоса взглянув на меня, спросила:
– Сколько Торрчи заплатил вам за бриллиантовую брошь?
– А я возвратил ее синьоре.
Она недоверчиво покачала головой:
– Скажите, обещаю, я не проговорюсь Торрчи, мне очень хочется знать. За это я позволю вам поцеловать меня, но только скажите, сколько он вам заплатил.
– Симона, вы прелесть. – Я не мог удержаться от улыбки. – Но я в самом деле не продал брошь Торрчи.
Она нахмурилась:
– Я очень хорошо целуюсь. Я знаю, как угодить мужчинам. Так сколько он вам заплатил?
– Симона, повторяю, я ее не продавал! Я отдал брошь синьоре, и давайте перестанем говорить на эту тему.
– Почему вы хотите меня обмануть? – рассердилась Симона. – Брошь у него! Я ее видела, хотя Торрчи и прячет ее от меня. Мне только хочется знать, сколько он вам заплатил.
– Что вы говорите? – удивился я и внимательно посмотрел на Симону, насколько она серьезна. – У Торрчи именно эта брошь?
– Я видела, как он рассматривал ее, когда думал, что я сплю.
– Это, должно быть, другая брошь, Симона. Симона разозлилась:
– Нет, именно та самая. Когда он ушел, я обшарила всю квартиру и нашла ее. Та самая. Так за сколько вы ее продали?
Я покачал головой:
– Нет, я не продавал брошь Торрчи, я уже говорил вам об этом.
Глаза Симоны загорелись злым огоньком. Она, ничуть не стесняясь, сунула руку под блузку и почесала под мышкой.
– Это брошь синьоры, которая ездит на “альфа-ромео”?
– Да, а что?
– Тогда она сама продала ее. Я шла к Торрчи, а от нашего дома отъехала машина. За рулем сидела женщина. Женщина за рулем такой шикарной машины. Не часто такое встретишь.