Последовала долгая пауза.
– Мне не нравится ваш тон, мистер Барбер. Не надо мне грубить.
– Извините, если что не так. Но я ведь был газетным репортером и знаю, возможно, гораздо лучше вас, что о похищении дочери Феликса Марло сообщат все газеты. На первых полосах. Это же сенсация в чистом виде.
Я заметил, что ее пальцы сжались в кулаки.
– Вы преувеличиваете. Я не позволю мужу обратиться в полицию. – Голос ее стал резким и нетерпеливым. – Я предлагаю следующий план: Одетт исчезает, вы звоните моему мужу и говорите, что она похищена. Ее возвратят, если за нее заплатят выкуп в пятьсот тысяч долларов. Мой муж платит. Вы берете деньги, и Одетт возвращается. Вот и все.
– То есть вы рассчитываете, что на этом все закончится, – добавил я.
– Я знаю, что на этом все закончится. – Она не скрывала раздражения. – Вы говорили, что готовы на риск, если вам хорошо заплатят. Я даю вам пятьдесят тысяч. Если этого недостаточно, скажите об этом, и я найду кого-нибудь еще.
– Неужели? – хмыкнул я. – Не обманывайте себя. Вам потребуется немало времени, чтобы подыскать подходящего человека. Мне не нравится ваш план. Он может лопнуть, как мыльный пузырь. Допустим, ваш муж не послушает вас и обратится в полицию? Если это произойдет, фараоны не отцепятся до тех пор, пока не найдут виновного, а последним окажусь я.
– О полиции не беспокойтесь! – зло выкрикнула она. – Говорю вам, я смогу убедить мужа никуда не обращаться.
Я подумал о стареющем миллиардере, умирающем от рака. Возможно, он утратил чувство реальности. Возможно, она права. Возможно, ей удастся заставить мужа отдать полмиллиона долларов. Возможно...
Но мои сомнения оттеснила мысль о том, что в случае успешного исхода мне перепадут пятьдесят тысяч.
– И ваша падчерица согласна с этим планом?
– Безусловно. Ей нужны деньги не меньше моего.
Брошенный мной окурок красной точкой описал дугу и упал на песок.
– Я предупреждаю вас, что нам всем не поздоровится, если вмешаются агенты ФБР.
– Я прихожу к выводу, что вы не тот человек, которого я искала. Думаю, мы напрасно теряем время.
Мне следовало согласиться с ней. Пусть бы она исчезла в темноте так же бесшумно, как и возникла на веранде, но меня не отпускала мысль о пятидесяти тысячах долларов. Эта сумма заворожила меня. Сидя в лунном свете, я осознал, что не устоял бы перед взяткой, выложи комиссар полиции на полированную поверхность стола не десять, а пятьдесят тысяч. Ужаснувшись, я понял, что такая сумма сломила бы мои нравственные принципы.
– Я просто предупреждаю вас. Вам, вашей падчерице, да и мне придется несладко, если мы очутимся за решеткой.