– Положи свое большое ружье, – сказала она. – Дай мне кое-что поменьше. Я сделаю тебе приятное.
Солдат сердито ее оттолкнул.
– Этой ночью тебе лучше оставаться дома, – буркнул он хмуро. – Мы ищем парня, который убил генерала де Бабара. По улицам гулять сейчас вредно.
Лежа под кроватью, мальчик видел, как солдатские грубые сапоги подошли к двери, он видел, как они потоптались, повернули и пошли обратно. Он видел, что они остановились перед поношенными шлепанцами Терезы. Он услышал, как у Терезы перехватило дыхание. Она воспротивилась:
– Нет, ты задарма не получишь. Сперва дай мне что-нибудь. Перестань, будь ты проклят! Нет, так дело не пойдет. Ты должен дать мне что-нибудь.
Грубые сапоги гонялись за поношенными туфлями без задников, пока не остановились у стены.
– Ты паршивый грязный ублюдок! – услышал мальчик ее голос. Он больше не хотел смотреть. Он боялся, что его вырвет.
Позднее солдат сказал:
– Если я подхвачу что-нибудь после этого, я вернусь и всажу в тебя пулю.
Мальчик слышал, как солдат, уходя, хлопнул дверью. Тереза ушла в маленькую ванную и закрыла за собой дверь. Он слышал, как плещет вода.
Когда она вернулась, лицо ее было мертвым, но в глазах пылал гнев. Мальчик молча наблюдал за ней. Она заметила тяжелый револьвер в его руке. Она бросила быстрый взгляд на его сокрушенное лицо и поняла, что он решает, убивать ее или нет.
Она бросила резко:
– Не смотри на меня так. Это не доведет тебя до добра.
Мальчик решил, что она права, и положил «люгер» в задний карман брюк. Он сидел на краю кровати и тер глаза. Страх его опустошил.
Тереза села рядом с ним.
– Де Бабар убил моего мужа, – сказала она. – Я ненавижу их проклятую шайку. Я рада, что ты его убил. Этого паршивого сукиного сына давно надо было убить.
– Я его не убивал, – сказал мальчик монотонно.
Тереза продолжала, будто он ей ничего не сказал.
– Если они схватят тебя, тебе конец. Что ты собираешься делать?
– Я его не убивал, – тихо повторил мальчик.
– Тебе не надо меня бояться, – сказала Тереза терпеливо. – Я ведь рада, что ты его убил. Я выведу тебя отсюда.
Мальчик посмотрел на нее с подозрением. Ее большие глаза глядели на него с нежностью. Ему очень захотелось ударить ее кулаком по лицу. Он поднялся с кровати и отошел от нее. Он чувствовал себя больным от ярости, что попал в такую ловушку. Ее внезапное сочувствие его обезволило.
Она заметила его нерешительность и неверно, это истолковала.
– Э, черт возьми, да ты еще совсем ребенок, – сказала она. – Не беспокойся, я все устрою.
Ему было очень трудно выдавить хотя бы одно слово. Он спросил: