– Как?
Она соскочила с кровати.
– Сейчас увидишь. Загороди лампу – я хочу выглянуть на улицу.
Неохотно – потому что она велела ему что-то сделать, а он полагал, что никакая женщина не должна указывать ему, что он должен делать, – он встал так, чтобы его спина полностью загородила лампу.
Он наблюдал, как она с опаской отодвинула занавеску и выглянула наружу. Потом она повернула голову и кивнула.
– Они ушли, – сказала она. – Теперь займемся делом.
Она подошла к обшарпанному комоду и вытащила черное ситцевое платье. Она кинула платье на постель. За ним последовали бюстгальтер и пара панталон. Она встала на корточки и принялась копаться в нижнем ящике комода. Мальчик молча наблюдал. Ему видны были ее широкие бедра, голова исчезла в глубине комода. Он неловко отвел глаза.
Наконец она нашла то, что искала, и поднялась на ноги. У нее в руке была пара туфель.
Она кивнула на одежду.
– Одевайся, – сказала она. – У тебя примерно мой размер. Мы выйдем вместе. Это будет нетрудно.
В нем закипела ярость.
– Быстрее, – потребовала она. – Неужели ты не понимаешь – другого выхода у тебя нет.
– Ты просишь меня надеть все это?
Тереза услышала в его голосе холодную ненависть. На мгновение он ее испугал, затем у нее вырвался короткий смешок.
– Ну, не сходи с ума, – сказала она, – эти солдаты ищут не девчонку. Ты сможешь от них удрать. Неужели ты не понимаешь?
Мальчик понял, что она права. Но мысль о том, что придется нацепить ее одежду, потрясла его маленькое мужское достоинство. Он сказал себе, что пусть уж лучше его схватят и убьют, чем надеть вот это. Тереза начала стаскивать с него куртку, а он стоял словно замороженный и покорялся ей.
– Давай, – приговаривала она нетерпеливо. – Не стой как кукла. Одевайся сам. Снимай свои штаны. Не обращай на меня внимания. Я видела все, что у тебя есть, и это меня нисколько не беспокоит.
Словно в каком-то омерзительном кошмаре, мальчик разделся. Он стоял на кокосовой циновке, тощий, немного грязный, и дрожал.
Тереза оглядела его с добродушной, насмешливой улыбкой.
– Картинка из тебя невелика, да? – хихикнула она. – Полагаю, тебе надо подрасти.
Мальчик пообещал себе, что, когда все это кончится, он вернется и ее убьет. Сейчас он ничего не мог поделать. Надо пережить это унижение.
Тереза подтолкнула его к кровати и бросила ему свои панталоны.
– Наденешь сам, – сказала она. – А потом я украшу твой фасад.
Ощутив прикосновение шелка к своим костлявым бедрам, он утратил последние остатки самообладания. Он сидел, уперевшись в колени сжатыми кулаками, с блуждающими глазами, и его дергающиеся губы извергали страшные ругательства. Даже Терезу потрясло то, что он произносил.