— Мы не уверены, что он виновен, — зарычал Киллино. — Я протестую против того, чтобы его арестовали без достаточных доказательств, и совсем не уверен, что у вас против него есть веские улики. Мы допросим его здесь.
— Очень любезно с вашей стороны, — сказал я. Он даже не посмотрел на меня.
— Заставьте эту женщину помолчать, — показал он пальцем на мисс Бондерли. — Я не хочу, чтобы она открывала рот раньше, чем мы услышим других свидетелей.
Я продолжал курить, глядя в окно, пока Киллино по телефону все организовывал. Были вызваны и ожидали в коридоре служащий отеля, детектив отеля, Сперанца, лифтер и бармен из казино.
Мисс Бондерли отвели в соседнюю комнату, где за ней наблюдала женщина, вызванная из полицейской тюрьмы. Ей приказали одеться.
Позади моего стула стояли два флика, готовые спустить с меня шкуру, если я попытаюсь сделать малейшее движение. Кроме них в комнате были: Флагерти, еще двое сотрудников полиции в штатском, фотограф и врач. В углу сидел стенографист, которому было поручено вести протокол допроса. И, разумеется, в комнате был Киллино.
— Отлично! — пророкотал он. — Начнем!
Флагерти не помнил себя от радости, что держал меня в руках.
— Действительно ли ты Честер Кен? — спросил он таким тоном, будто сам не знал этого.
— Он самый, — ответил я. — А вы, действительно, лейтенант Флагерти? Тот, у которого нет ни одного друга, который мог бы это подтвердить?
Киллино вскочил.
— Послушайте, Кен, положение для вас слишком незавидное. Вы бы лучше воздержались от дерзостей!
— Я ведь козел отпущения! — возразил я, улыбаясь. — Не все ли равно, что я говорю этому подонку?
— Это вам все равно ничего не даст, — пробормотал Киллино. Он сел, а Флагерти стал нервно ходить по комнате, продолжая на ходу:
— Ладно. Ты зовешься Честер Кен, и ты профессиональный игрок.
— Я не называю игру профессией, — сказал я. Его лицо стало вдруг пурпурным.
— Ты признаешь, что зарабатываешь на жизнь игрой?
— Нет, я еще не зарабатываю на жизнь, я недавно демобилизовался из армии.
— С тех пор прошло уже четыре месяца. За это время ты играл или нет?
Я утвердительно кивнул.
— И ты много выиграл?
— Не много.
— Ты считаешь, что двадцать тысяч — это не много?
— Не мало.
Факт, что я играл, был подтвержден.
— Это верно, что ты убил пять человек за последние четыре месяца? — бросил он резко. Киллино быстро вскочил.
— Не пишите этого в протокол! — закричал он, и его маленькие глазки расширились от возмущения. — Кен ведь совершенно законно защищался!
— Но он их убил! — завопил Флагерти. — Это я вам говорю! Пять человек за четыре месяца! Ничего себе, хорошенькое досье! Законная защита или нет, но это ужасно! Все добропорядочные граждане ужаснутся этому так же, как и я!