Фуентес сидел на койке и непрерывно вытирал пот с лица. Он знал, что Мануэль лжет, но лжет убедительно.
— Что нужно сделать? — спросила она.
— Мой друг сказал, что Педро необходимо доставить на мой бот в санитарной машине. Ты его сможешь увидеть и принять все заботы о нем на себя только тогда, когда он окажется на борту. Тащить его в отель нельзя, об этом не может быть и речи. Необходимо оградить его даже от малейшего напряжения.
Раздумывая над тем, что она услышала, Анита опустила голову и опять уставилась на свои сжатые кулаки.
Фуентес почувствовал, как струйки пота бегут по его лицу. «Эта проклятая сука, — подумал он. — Она стоит между мной и миллионом долларов!"
Мануэль тоже не отрывал глаз от Аниты, думая о том, что в ее руках ключи к пяти миллионам долларов. Убедил ли он ее своей ложью?
Анита подняла глаза.
— А пропустит ли его полиция на бот? — спросила она.
— Что же ей останется делать? Положение будем контролировать мы, — сказал Мануэль. — У нас в руках будут Уорентоны. У меня все продумано. Кроме того, у нас будут две бомбы. Дюлаку я объясню, что можно взорвать его отель и с борта бота, если Педро не доставят туда.
Она настороженно посмотрела на Мануэля:
— И ты можешь это сделать?
— Да. Человек, который дал мне эти бомбы, обязан мне жизнью. Он сказал, что с помощью устройства, которое он мне дал, можно их взорвать даже на расстоянии двух миль.
Анита не отрывала от Мануэля все еще настороженного взгляда.
— Покажи мне это устройство.
Мануэль беспокойно заерзал, но под ее тяжелым взглядом встал, подошел к узкому шкафчику и вынул из него черный ящичек.
— Вот смотри, коробочка. Здесь две кнопки. Я нажимаю здесь на кнопки, на верхнюю кнопку — взрывается маленькая бомба, нажимаю на нижнюю — взрывается большая. Этот прибор я возьму с собой.
Она смотрела на черную коробочку размером с пачку сигарет.
— А он сработает?
— Да, конечно.
Она облегченно вздохнула, расслабилась и улыбнулась Мануэлю:
— Значит, мы вместе с Педро в один прекрасный вечер отплывем в Гавану?
— Да.
Она протянула руку и положила ее на руку Мануэлю:
— Мой дорогой друг, тебя по праву называют хозяином своего слова и другом моего народа. Спасибо тебе.
Прикосновение Аниты обожгло Мануэля, как раскаленным утюгом, но он сдержался и не отдернул руку. Пять миллионов долларов! Кого, черт возьми, волнует, будет ли он «хозяином своего слова», если есть возможность сорвать такую кучу денег?
— Значит, договорились, — вкрадчиво произнес Мануэль, убирая свою руку, якобы для того, чтобы почесать подбородок. — Ты открываешь дверь, мы похищаем Уорентонов, берем деньги, а ты получаешь своего Педро.