– Я пойду с вами, – заявил Гвидо.
– Нет, вы останетесь с Джулией, – твердо сказал Миклем – А вы, Джексон, не сводите с мистера Ференци глаз.
– Слушаюсь, сэр.
Гвидо пожал плечами.
– Что ж, идите, но будьте осторожны. – Он сел и протянул Джулии руку. – Я остаюсь, иди сюда, дорогая. Завтра мы посмеемся, вспоминая эту историю.
Джексон подошел к камину, взял кочергу, повертел ее в руках, удовлетворенно кивнул и направился к двери.
– Никто сюда не войдет, сэр, не выяснив отношении со мной.
Миклем улыбнулся.
– Браво! Я ненадолго. Заприте дверь. Я постучу условным стуком. Да, кстати, а где ваша горничная?
– Ушла в кино, сэр, – ответил Джексон. – Она вернется не раньше половины одиннадцатого.
– Отлично. Значит, все комнаты, кроме этой, пусты.
– Именно так, сэр.
Миклем закрыл дверь и долго стоял в освещенном холле, прислушиваясь. В доме было тихо. Слышалось только тиканье часов на втором этаже, да пощелкивание холодильника на кухне. Быстро и бесшумно Дон поднялся по лестнице, ведущей на шестой этаж и обошел все шесть комнат, выходящих на галерею. Выходя из каждой вновь осмотренной комнаты, он запирал ее на ключ.
Как Дон и ожидал, в комнатах никто не прятался, и все же ощущение опасности все больше охватывало его. Он закрыл шестую комнату и осмотрел ванную. Спрятаться там было невозможно. Тогда он снова вышел на галерею и подошел к балюстраде, чтобы посмотреть, что делается у входа. И тут в доме погас свет.
Мгновение Дон неподвижно стоял в темноте, проклиная себя за то, что не догадался захватить карманный фонарик. Потом, держась за перила, осторожно двинулся вниз. Сделав несколько неуверенных шагов, он услышал отчаянный крик Джулии.
С девяти часов Шепейро терпеливо ждал в саду под окнами гостиной, когда Крантор, находящийся не более полукилометра отсюда, повредит электропроводку. Пот струился по его лицу. В руке он сжимал кинжал с широким клинком.
Вдруг полоски света, пробивающиеся сквозь шторы, исчезли. Тогда Шепейро просунул согнутые пальцы под оконную раму, раскачал ее и отступил в сторону. Ветер тут же подхватил шторы и они, вырвавшись из окна, заполоскались в холодном ночном воздухе. Шепейро подпрыгнул и изо всех сил дернул за полотнище. В тот же миг у раскрытого окна появился высокий человек в вечернем костюме. В бледном свете проглянувшей сквозь облака луны белела его рубашка.
Шепейро поднял кинжал, рука его сделала едва уловимое движение, и клинок со свистом рассек воздух. Никогда еще бывшему циркачу не приходилось бить по такой удобной мишени. Он почувствовал, что кинжал поразил цель. Высокий человек, пошатнувшись, отступил.