Отойдя от окна, она надела бледно-голубую пижаму, легла в постель, зажгла лампу на столе и закурила сигарету. В постели и с сигаретой ей обычно думалось лучше всего.
Прежде всего она спросила себя, насколько важно для нее оставаться женой одного из богатейших людей в мире. Для сравнения она припомнила свою прежнюю жизнь в качестве личной помощницы своего отца, а позже – Арчера. Она зарабатывала вполне достаточное количество денег, имела сколько угодно радости, свободы и секса.
Но с другой стороны, она жила в небольшой квартирке, у нее не было машины, и она не могла позволить себе покупать те туалеты, которые хотелось. Во время отпуска она останавливалась в дешевых отелях и завидовала богачам, жившим в роскошных номерах. До замужества она не знала, что такое кататься на лыжах или нестись в моторной лодке по голубой воде или сидеть в «мерседесе».
Хельга подумала и о том лестном приеме, который ей всегда оказывали в отелях и самолетах, как жене Германа Рольфа.
Так что она пришла к решению сохранить свое положение, даже если для этого придется связаться с Арчером.
Но стоит ли это делать? Может быть ей удастся найти другой выход?
Она вспомнила замечание Арчера о том, что, возможно, захочет его убить.
Она покачала головой.
Нет, это ей не подходит. Об этом не может быть и речи.
Тогда что же?
В конце концов ей пришло в голову, что наилучшим выходом из положения была бы смерть ее мужа. В его возрасте (семьдесят с лишним лет) это могло произойти в любой день и тогда Арчер ничего не смог бы поделать с ней. Тогда она держала бы его в руках, как он держит ее. Она представила себе, как в таком случае она протомила бы Арчера завтра до трех часов дня, а потом пригласила бы к себе на виллу. «Мне нужно с тобой поговорить», – сказала бы она. Арчер пришел бы. Она поиграла бы с ним в кошки-мышки, выслушала его угрозы, а потом расхохоталась бы ему в лицо.
Все устроилось бы великолепно, если бы только Герман сегодня распростился с этим светом!
Потушив сигарету, Хельга посмотрела на потолок. Жаль только, что с ним никогда это не произойдет. Врач сказал недавно, что у Германа сердце юноши.
Жаль!
Хельга попыталась вернуться к реальности. Она была в трудном положении и должна из него выбраться. Но в любом случае она заставит эту толстую скотину попотеть до трех часов завтрашнего дня и только тогда подпишет документы.
Она вынуждена принять требование Арчера, но это не помешает ей призвать все проклятия на его голову. Только пусть он не умирает.
Хельга взяла три таблетки снотворного, проглотила их, не запив, поворочалась еще немного в постели и потушила свет.