Зетти!
Это могло оказаться ключом. Максвелл говорил, что Элен подозревали в соучастии в деле Менотти. Именно поэтому она уехала в Рим. Если действительно Зетти организовал это убийство…
Совсем не лишним будет заглянуть на эту виллу Палестро.
Зазвонил телефон. По всей вероятности, это моя подружка желает узнать, почему я так вероломно положил трубку, прервав разговор. Я плотнее уселся в кресло, предоставив телефону звонить до бесконечности.
I
В течение двух следующих часов я был очень занят. Я знал, что Чалмерс уже прибыл в Нью-Йорк и с нетерпением ждет от меня каких-либо известий. Так что надо сегодня же состряпать для него отчет.
Я позвонил в Международное частное сыскное бюро и попросил прислать мне самого лучшего детектива для срочной и крайне трудной работы. Мне ответили, что ко мне направят синьора Сарти. После этого я позвонил Джиму Мэтьюсу из «Ассошиэйтед пресс». Джим уже пятнадцать лет работал в Риме и знал каждого, кто по той или иной причине фигурировал в прессе, многих, кто не фигурировал.
Я сказал Джиму, что мне совершенно необходимо его видеть, и попросил разрешения приехать.
– Для тебя, Эд, у меня всегда найдется свободная минута. Особенно, если ты проставишь мне обильный и дорогой обед.
Я взглянул на часы. Стрелки перевалили за двенадцать.
– Встретимся в половине второго в баре у Гарри.
– Отлично. До скорого.
Потом я кое-что записал в блокнот и стал прикидывать, что именно можно сказать Чалмерсу. Опасения, высказанные его женой, меня сильно тревожили. Несомненно, если я открою ему истинное лицо его дочери, он меня возненавидит. С другой стороны, скрыть правду будет сложновато.
Я все еще размышлял над этим, когда в дверь позвонили. Я бросился открывать. На пороге стоял низенький толстенький итальянец в поношенном сером костюме и шляпе. Он представился:
– Бруно Сарти. Из Международного агентства.
На первый взгляд Бруно Сарти не производил хорошего впечатления. Утром он не соизволил побриться. Рубашка у него была просто грязная, на правом глазу начинался ячмень. К тому же от него мощно разило чесноком.
Я предложил ему войти.
Он снял шляпу, под ней скрывалась довольно редкая шевелюра, искусно зачесанная таким образом, чтобы прикрыть лысину. Он присел на краешек стула, я же прошел к открытому окну и устроился на подоконнике – мне необходим был свежий воздух.
– Мне нужно получить кое-какие сведения, – заявил я ему. – Причем, как можно скорее. Цена не имеет значения. Так что ваше агентство может бросить на это дело столько агентов, сколько найдет нужным.
Его черные, налитые кровью глаза приоткрылись, он изобразил нечто вроде улыбки, показав несколько золотых зубов. Я бы сравнил эту улыбку с гримасой боли, которую вызывают желудочные колики.