– В чем дело? – нетерпеливо спросил Маурер.
– Только что в клуб вошла какая-то дама, мистер Маурер. Я подумал, что вам следует сообщить. Мне показалось, что это жена Конрада, хотя я могу и ошибиться. Она была здесь как-то вечером и ее лицо показалось мне знакомым. А сейчас я почти уверен, что это она.
– Ты хочешь сказать, жена Пола Конрада? – переспросил Сейгель, глядя на него.
– Точно, – ответил Фейнер, довольный реакцией, которую вызвало его сообщение.
– Она с Конрадом или одна?
– Одна.
– Проверь, Луи! – резко сказал Маурер и поднялся на ноги.
Сейгель протиснулся мимо Фейнера и заспешил по коридору, который вел к ресторану. Через несколько минут он вернулся с возбужденным лицом.
– Это действительно жена Конрада; она одна в баре. Маурер махнул Фейнеру, чтобы тот вышел. Когда за ним захлопнулась дверь, он посмотрел на Головича.
– В чем дело? Я не думаю, чтобы он послал ее шпионить. Голович покачал головой.
– Не могу этому поверить.
– Пойди и поговори с ней, Луи, – приказал Маурер. – Только поделикатнее. Не давай понять, что знаешь, кто она. Посмотрим, скажет ли она сама. Попытайся узнать, что она здесь делает.
Сейгель кивнул и вышел.
– Ты знаешь что-нибудь о ней? – спросил Маурер Головича, снова усаживаясь.
– Немного. Она привлекательная. Припоминаю, что перед замужеством она немного пела: пустяшные песенки, маленькие гонорары. Ты понимаешь, о чем я говорю. Они поженились около трех лет назад.
– Какого черта она может здесь делать? – задумчиво произнес Маурер.
Голович пожал плечами. Его не интересовала Дженни Конрад. “Через несколько часов, – думал он, – Maуpep будет на яхте. И тогда он, Голович, будет управлять королевством Маурера. Сбудется, наконец, то, о чем он постоянно думал. Теперь это в пределах досягаемости, теперь он будет иметь власть. У него будет возможность не только советовать. Если он решит что-то сделать, это будет сделано непременно”.
Его мысли перекинулись от раздумий о власти к чему-то другому, на что он издавна смотрел завистливыми глазами, к Долорес, жене Маурера. При одной мысли об этой высокой, рыжеволосой, зеленоглазой женщине, Голович задыхался. На его взгляд никогда не было женщины более желанной и интригующей, чем она, хотя сам Маурер, казалось, едва замечал ее существование. Как мог он связаться с этой Арно, когда ему принадлежала такая женщина, как Долорес? Голович удивлялся. Как он мог?
– О чем ты задумался, Эйб – резко спросил Маурер, глядя в глаза Головичу.
Тому показалось, что Маурер читает его мысли, а это было очень опасно.
Придав лицу безразличное выражение, он пожал плечами.