– О, Джей! – она вся дрожала.
– Не надо, детка, забудь об этом, – я быстро поцеловал ее. – Не пугайся моего армейского голоса, – я ободряюще улыбнулся, но она все так же испуганно смотрела на меня. – Это профессиональный прием. Стоит только гаркнуть как следует и все становится на свои места.
– Извини, Джей, – она попыталась улыбнуться. – Я никогда не слышала такого голоса. И не могла поверить, что ты можешь так кричать.
– Люси, это же профессиональный прием. В армии без этого никуда, – я уже начал проявлять нетерпение. Драгоценное время уходило зазря. – Ты поедешь в банк?
– Да.
– Если тебе что-то понадобится, покупай. Ты посмотрела, какие они привезли продукты?
– Еще нет.
– Посмотри, пожалуйста. Если чего-то не хватает, купи. Хорошо?
– Да.
Я услышал, как ожил мотор «кадиллака». Большой автомобиль развернулся и тронулся в обратный путь. Тимотео, стоя на том же месте, смотрел ему вслед, заложив руки за спину. Мне он напомнил собачонку, брошенную хозяином.
– Я должен заняться Тимотео. Увидимся за ленчем. – и я спустился с веранды.
Заслышав мои шаги, Тимотео обернулся.
– Пойдемте в тир, – предложил я, – там и поговорим.
Грузовичок как раз отъехал от тира и взял курс на пальмы. Молча мы вошли в прохладу и полумрак пристройки. В сотне ярдов от нас на жарком солнце застыли мишени.
У одной из деревянных скамей стояли два ящика с патронами, тут же лежало ружье в брезентовом чехле.
– Это ваше ружье?
Тимотео кивнул.
– Присядьте и расслабьтесь.
Он осторожно опустился на скамью, словно опасался, что она развалится под ним. По его смуглому лицу катились крупные капли пота. Руки дрожали и подергивались. Куда там стрелять, он был пугливее старушки, обнаружившей под кроватью вора.
Мне приходилось видеть таких новобранцев. Они ненавидели оружие, ненавидели грохот выстрелов, их не возбуждало попадание в цель. В армии существовало два способа, позволяющие чего-то от них добиться. Первый – мягкий, осторожный, когда с новобранцем обращались, как с нервной лошадью. Если это не помогало, приходилось переходить на крик, чтобы напугать их до смерти. Если не действовал крик, тратить время на такого идиота считалось бессмысленным. С Тимотео последний вариант не проходил. Для меня он был не новобранцем, но двумя облигациями стоимостью в пятьдесят тысяч долларов.
– Мне кажется, мы отлично поладим, – я сел на соседнюю скамью, достал пачку сигарет. Предложил Тимотео.
– Я… я не курю.
– И правильно делаете. Мне тоже следовало бы бросить, но не могу, – я закурил, глубоко затянулся, выпустил дым через ноздри. – Как я уже сказал, мы поладим. Должны поладить, – я улыбнулся. – Вам предстоит тяжелая работа, но я хочу, чтобы вы знали, что я всегда готов прийти вам на помощь. Я могу вам помочь и обязательно помогу.