Солнце село, сумерки быстро перешли в ночь. До восхода луны оставалось еще полчаса, и небо усыпали яркие звезды. Нам с Люси всегда нравилось наблюдать за ними.
И тут новая мысль пришла мне в голову.
А принесет ли убийство Диаса свободу мне и Люси?
Саванто говорил, что он – человек слова. Он обещал, что Люси вернется живой и невредимой. Он обещал заплатить мне двести тысяч долларов, если я убью Диаса. Но в его положении легко раздавать обещания. Я коснулся клейма на груди. От человека, способного на такое изуверство, можно ожидать чего угодно. Не сочтет ли он более выгодным для себя убрать нас с Люси после того, как я убью Диаса? Этим он не только сбережет двести тысяч долларов, но и избавится от двух свидетелей, которые могут показать, что его сын не убивал Диаса.
А если Люси уже мертва?
Я даже сел.
Может, он уже убил ее?
Открылась дверь, вспыхнула лампочка под потолком. Щурясь от яркого света, я повернулся к двери.
Раймондо вошел в комнату, закрыл за собой дверь. В руке он держал стакан с какой-то жидкостью, судя по цвету, виски с содовой.
– Как дела, солдат? – он приблизился к кровати.
– Все нормально. Тебе что до этого?
– Ты должен выспаться. Ожог болит?
– А как ты думаешь?
Он взглянул на мою грудь и скривился.
– Я принес тебе снотворное, – он поставил стакан на столик у кровати, положил рядом бумажный кулек.
Я подумал о Диасе, подпрыгивающем на волнах, летящем над водой. Без таблетки я бы не заснул. А не выспавшись и не отдохнув, не попал бы в Диаса.
– Она жива? – спросил я.
Раймондо оцепенел.
– О чем ты, солдат? – он понизил голос до шепота.
– Кого ты дуришь? – также шепотом продолжил я. – После того, как я убью Диаса, мы с Люси, похоже, тоже отправимся к праотцам. Или он уже убил ее?
– Такое просто невозможно, – в его голосе не чувствовалось уверенности, и он отвел глаза.
– Так ли?
– Послушай, солдат, Саванто – большой человек. Он сделал много хорошего. Он помогает беднякам. Он помогает своему сыну. Если он дает слово, то держит его.
– От человека, который способен на такое, – я указал на клеймо, – можно ждать чего угодно.
– Он должен был привести тебя в чувство, солдат. Ты же никак не хотел понять, что к чему.
– Она жива? – повторил я.
– Ты хочешь поговорить с ней? – он вытер со лба пот. – Я могу рискнуть. Мне это дорого обойдется, солдат, но, если ты хочешь, я соединю тебя с ней.
Я задумался. Во всяком случае, он не сомневался, что Люси жива. Меня это вполне устроило.
– Не надо, – я посмотрел на него. – И вот что я тебе скажу. Я думаю, он больше не доверяет тебе. И боюсь, что скоро ты окажешься в таком же положении, что и я.