Мне с трудом удавалось сдерживать себя.
– Достань газету! Слышишь? Сейчас же достань мне газету!
– Не ори! Или ты хочешь, чтобы тебя слышали все, кому не лень? Я не могу опаздывать в студию. А тебе лучше побыть здесь и не показываться на улице.
Я схватил ее за руку.
– Где ты взяла револьвер?
– Уилбор дал. Пусти! – Римма с силой вырвала руку. – Не будь слюнтяем. Мне доводилось попадать в переделки почище этой. Посидишь в укрытии денька два, потом уедешь. А пока и не пытайся.
– Как только полицейские заподозрят меня, они первым делом явятся сюда.
– Хватит хныкать! – презрение, звучавшее в ее голосе, бесило меня. – Ну и трус же ты! Говорю тебе: не распускай слюней, и все будет в порядке. До чего же ты мне надоел!
Я схватил Римму за горло, прижал к стене и несколько раз ударил по лицу. Я понимал, что поступаю гадко, но не мог сдержаться. Потом я выпустил девушку и, тяжело дыша, отступил на шаг в сторону.
– Да, я боюсь. Боюсь, потому что еще сохранил какую-то порядочность. А ты? Ни чести, ни совести. Совершенно развращенная тварь. Совершенно! Слышишь? Убирайся!
Римма стояла, прислонившись к двери. На лице у нее пламенели следы моих ударов, глаза горели ненавистью.
– Я тебе никогда этого не забуду, подлец, – сказала она. – У меня много причин помнить тебя. Наступит время, и я с тобой рассчитаюсь за все, за все! Полицейский, надеюсь, умрет, и я еще порадуюсь, когда тебя посадят на электрический стул.
Я распахнул дверь комнаты:
– Вон!
Римма ушла, и я с силой захлопнул дверь.
Некоторое время я стоял неподвижно, пытаясь успокоиться. Потом подошел к зеркалу и взглянул на свое бледное, искаженное страхом лицо. Вот он, тоненький шрам по краю челюсти… Если полицейский сообщил эту примету своим коллегам – моя песенка спета.
Чувство панического страха все сильнее охватывало меня. Теперь я уже думал только о том, чтобы побыстрее выбраться отсюда, уехать домой. Вместе с тем я понимал, что если полиция уже разыскивает меня, то появляться днем в городе – чистое безумие. На лестнице послышались тяжелые шаги Кэрри. Я открыл дверь.
– Кэрри, сделай, пожалуйста, одолжение. Я сегодня не хочу никуда выходить. Ты не добудешь мне газету?
Кэрри бросила на меня быстрый, удивленный взгляд.
– У меня много работы, мистер Джефф. И я не могу разгуливать.
– Это очень важно. Возьми у кого-нибудь на несколько минут, – продолжал настаивать я, стараясь говорить как можно естественнее. – Пожалуйста, Кэрри, прошу тебя.
– Попробую. Вы что, заболели?
– Да вроде. Постарайся достать газету.
Кэрри кивнула и ушла.
Я снова лег на кровать, закурил и стал ждать. Прошло не меньше получаса, прежде чем я услышал, как Кэрри поднимается по лестнице. Я соскочил с кровати и подбежал к лестнице.