— И что мы должны делать? — спросил Эрскин.
— Надо сообразить. У нас есть еще два месяца в запасе. Я осмотрюсь, смотаю туда и постараюсь выяснить, кто собирается купить самолет, а потом мы решим этот вопрос… как оказаться мертвыми для всех и живыми для себя.
Уже засыпая, я услышал стук в дверь. Включив лампу, я соскочил с постели и взглянул на часы. Было уже пятнадцать минут первого.
Стук в дверь повторился.
Я подошел к двери и открыл ее. Гарри Эрскин вошел ко мне и прикрыл дверь за собой.
— Мне надо поговорить с вами, — сказал он. Тусклый свет из спальни освещал его.
— Я уже собирался спать.
— После выспитесь. — Он прошел дальше и опустился в кресло. — Послушайте, Джек, я извиняюсь, что был против вас. Я думал, что вы просто любитель легкой наживы, одурачили Берни, но когда вы выбили этот миллион, я понял — вы наш человек. Мне надо поговорить с вами о Берни.
Я опустился в кресло рядом с ним и достал пачку сигарет. Закурив, я передал пачку ему, и он тоже закурил.
— Давайте поговорим, — согласился я.
— Он катится вниз ужасно быстро, эта проклятая сука совсем его довела. — Он стряхнул пепел на пол. — Он постоянно думает о ней. Мне нечего открывать вам новость, она переспала со всей округой, и это гложет его, ведь он не может разделить с ней постель. Это опасно действует на его рассудок. — Он склонился вперед. — Если он так будет изводить себя, то уже не сможет вести самолет месяца через три, четыре. Я уже понимаю это, так как работаю вместе с ним. Он стал такой рассеянный, что уже три раза пытался посадить самолет без обычного захода на посадку и без соблюдения необходимых правил. Когда я одергивал его, он так бессмысленно смотрел на меня, и только после повторного напоминания соблюдал обычные правила посадки. Он вбил себе в голову эту идею о службе аэротакси в Мексике. Но в таком состоянии он не сможет летать на такси один. Не думайте, Джек, что я имею что-то против Берни. Мы уже работаем с ним вместе девять месяцев. Сначала я гордился им, он был замечательный пилот, но эта баба испортила его. Если бы вы знали, сколько раз я с трудом избегал крушения из-за него, вы бы не поверили. С таким рассудком нельзя летать.
Я слушал его со все возрастающим смятением.
— Боже мой!
— Да… и как он справится с новым самолетом? Мы оба в конце месяца летим на завод фирмы «Кондор» для прохождения инструктажа. В таком положении, как сейчас, он не пройдет простой проверки для пилотов. Они вышлют рапорт Эссексу, и Берни быстро вылетит за ворота.
— Я не могу поверить в это! Берни может летать на каком угодно самолете! Он лучший пилот, с каким мне приходилось работать!