– Это очень важно, Люсиль. Постарайтесь вспомнить.
Она вернулась к кушетке и села.
– Кажется, нет.
– Ну хорошо. Значит, мы все обсудим завтра, когда увидим газеты. Вы сможете приехать сюда? Я просто не знаю, где еще нам удастся спокойно поговорить. Часам к десяти сможете приехать?
Она во все глаза смотрела на меня.
– Меня посадят в тюрьму? – спросила она.
Внутри у меня все оборвалось. Ведь если ее поймают, то посадят в тюрьму. Убить полицейского и выйти сухим из воды – так не бывает. В принципе если вы нечаянно кого-то убьете, то, наняв первоклассного адвоката, еще можно выкарабкаться. Но когда жертва полицейский – ни в коем случае.
– Прекратите сейчас же! От таких разговоров ничего не изменится. Когда вы приедете сюда? К десяти сможете?
– Вы уверены, что не нужно ничего предпринимать? – Она снова неистово заколотила кулачками. – Ведь если они узнают…
– Не узнают. Вы можете выслушать меня, Люсиль? Паниковать – последнее дело. Прежде всего нужно узнать, что напишут газеты. Пока не узнаем всех фактов, ничего предпринимать не будем. А факты будут завтра утром. Если вы приедете сюда, мы вместе что-нибудь решим.
Она сжала пальцами виски.
– А может, все-таки лучше сказать Роджеру? Может, он что-то сумеет сделать?
Если бы я думал, что Эйткен в состоянии что-то сделать, я без колебаний пошел бы к нему вместе с ней и рассказал все как было, во всей красе. Но Эйткен ничем не мог ей помочь – это было ясно как божий день. Стало быть, расскажи она Эйткену о происшествии, выйдет наружу и то, что мы вместе были на пляже. Естественно, он захочет знать, почему это она вдруг сорвалась и убежала. Зная Эйткена, можно было не сомневаться, что он клещами вытащит из нее всю правду, и тогда мне несдобровать.
– Вы не должны ничего ему говорить, Люсиль. Ведь иначе вам придется объяснять, что вы делали на пляже. Почему вы были на пляже наедине со мной, почему мы вместе купались. Если бы я думал, что ваш муж может чем-нибудь помочь, я бы пошел к нему вместе с вами и обо всем рассказал. Но он ничего не сможет сделать. Поэтому не теряйте головы и ничего ему не говорите – вы просто лишитесь мужа, а я лишусь работы.
Глядя на меня в упор, она на грани истерики закричала:
– Пусть я лишусь мужа, но это лучше тюрьмы! Роджер не позволит посадить меня в тюрьму! У него такие связи! Нет, он ни за что не позволит посадить меня в тюрьму!
Я взял Люсиль за руки и легонько встряхнул ее.
– Не будьте ребенком. Стоит ему узнать, что мы поздно вечером были вдвоем на уединенном пляже, он сразу же умоет руки. Вы перестанете для него существовать. Неужели вы этого не понимаете?