Он избегал всяческой огласки и следил, чтобы ни одна его фотография не попала на страницы газет, а также на глаза инспектора полиции Франции, который занимался его поисками. О'Брайену совсем не улыбалось получить двадцать лет принудительных работ. Вот уже три года он жил почти спокойно, и это очень устраивало бывшего воротилу наркобизнеса. Он вел тихую и уединенную жизнь, забавляясь тем, что контролировал жизнь процветающего города, и не давал повода избирателям догадаться о том, кто он есть на самом деле.
У О'Брайена была теперь роскошная вилла, окруженная громадным садом, который спускался до самой реки. Высокие стены окружали его резиденцию, защищая от нескромных взглядов.
Говард ехал на встречу с О'Брайеном. Он миновал аллею, по краям которой красовались великолепные цветочные клумбы. В саду, казалось, работал целый батальон китайцев – садовников, но Говард не обращал на них внимания. Этим утром голова шефа полиции была забита достаточно серьезными проблемами. Подозревая не совсем честное происхождение миллионов О'Брайена, он старался не попадаться в его обществе на глаза остальным членам партии. Но сегодня утром он должен был сообщить О'Брайену нечто, о чем не следовало говорить по телефону, рискуя быть подслушанным.
Говард поставил машину перед залитым солнцем входом в виллу и позвонил.
Бывший борец Селиван, служивший кем-то вроде вышибалы, открыл дверь и удивленно посмотрел на шефа полиции.
– Мистер О'Брайен дома? – спросил Говард.
– Да, – неуверенно ответил Селиван, но все же пропустил гостя в дом. – Он немного занят.
Где– то в недрах дома раздавалось женское пение, и Говард подумал сперва, что это радио, но тут же понял, что это живой голос. Говард мало понимал в музыке, но легкое сопрано, звучавшее в доме, было необыкновенно красивым и в какой-то момент шеф полиции заслушался.
– Скажите хозяину, – велел он, – что я пришел по очень важному делу.
– Нет уж, скажите ему это сами, – возразил Селиван. – Я не самоубийца, чтобы прерывать кудахтанье этой курочки.
Он жестом указал на коридор, ведущий в салон. Говард быстро прошел по коридору и остановился перед распахнутыми дверями салона.
О'Брайен раскинулся в кресле, полузакрыв глаза, а у рояля, возле открытой балконной двери, сидела стройная, красивая девушка. Шеф полиции окинул ее мгновенным профессиональным взглядом и отметил, что это блондинка с зелеными глазами, тонким лицом, высокими скулами, чувственным ртом, одетая в кашемировый свитер и клетчатые синие брюки.
Девушка пела арию, которую Говард когда-то слышал, но откуда она, вспомнить не мог. Говард стоял неподвижно и, не отрываясь, смотрел на девушку. До сих пор он считал самой красивой женщиной в городе свою жену, но эта незнакомка оставила Глорию далеко позади.