При виде толпящихся у входа на причалы галдящих моряков и торговцев она с холодным отчаянием поняла, что опоздала.
— Нептун-Моревладетель! Да откуда они тут?..
— Шесть стай…
— Проклятый Аргантоний!
— Главное, как чувствовали…
— Нет, это неслыханно! За что мы платим десятину Империи? У нас ведь договор!
— Куда смотрит август!
— Известно куда — за пазуху Клеопатре! На другое он уже лет десять как не годен!
— Не кощунствуйте!
— Это с каких пор правда стала кощунством?
— Да хватит вам! Вы лучше про другое думайте! До богов высоко, до августа далеко! А вот эти ребятки, — взмах рукой в сторону моря, — близко!
— Тридцать вымпелов… Со времен последней войны с викингами такого не бывало.
Протиснувшись между толстым тартесситом и высоким мавром в длинной хламиде, Орландина наконец добралась до ворот.
В этот момент солнце поднялось над горизонтом, и девушка явственно разглядела то, о чем уже догадалась.
Десятки разноцветных парусов поднимались над хищными низкобортными телами пиратских галер. Прищурив глаза, она даже разглядела крошечные черные стяги на мачтах.
На палубах нескольких вражеских суден замерцали зеркала — они передавали сигналы кому-то на берег.
Амазонка повернула обратно, испытывая нелепое и недостойное истинного воина желание пырнуть кого-нибудь мечом, которого при ней не было.
В номере она упала на койку, не снимая сапог, и смотрела в потолок, пока не пришлось встать и успокоить разревевшуюся сестру, твердившую, что они чем-то прогневили ее Бога и всенепременно погибнут.
Только она уняла хнычущую Орланду, как в дверь постучали.
Взяв кинжал (вдруг это очухавшийся Пульхерий пришел разбираться), она отворила.
За порогом стояли двое стражников.
— Белинда, сераписская амазонка, тут проживает?
Отрицать смыла не имело, и она покорно побрела за ними. Что ж ей, побоище устраивать, что ли? Может, обойдется.
Брести, впрочем, было недолго.
Они добрались до какого-то трактира, вокруг которого стояло оцепление, а внутри него бродили напуганные притихшие бабы — человек двести.
«Не иначе, ищут кого-то», — подумала Орландина.
Но надпись на куске холста над трактиром буквально убила ее.
«Женская когорта Тартесского царского ополчения».
И вместе с облегчением испытала откровенную злобу на жизнь. Похоже, ее ждут неприятные сюрпризы.
Высокий худой человек с седой бородой и хмурым лицом внимательно ее оглядел.
— Ты, что ли, будешь амазонка сераписская?
— Да, я, — буркнула Орландина. — Только вот я… в отпуске и на ратную службу наниматься вроде не собиралась.
— Ты работу искала, так? — пожал плечами начальник городского ополчения. — Искала. Чем тебе не работа?