— Но я даже не жительница Тартесса и вообще не подданная этого вашего князя, — попыталась возразить воительница.
— Царя, — поправил он. — Запомни, титул наследственного правителя Тартесса — царь. А начет того, чья ты подданная, так это никого не волнует, — отрезал седой. — У нас тут война, как ты, может, заметила, и на счету каждый, кто знает, с какого конца держать копье. С Империей у Тартесса военный союз. Так что считай себя мобилизованной в союзническое войско. Впрочем, можешь попробовать сбежать. Те, кто торчит за стенами, уже успели соскучиться по женам. Знаешь, что бывает во время смуты и мятежа с молоденькими хорошенькими девушками? Впрочем, где тебе…
— Знаю, — с обидой прошипела Орландина. — В Сиракузах побывала как-никак, не совсем сопливая.
Он с сомнением посмотрел на нее.
— Молодая ты больно для Сиракуз. А, ладно… — махнул рукой. — Тогда тем более понимать должна. Теперь, поскольку из всех наших баб ты единственная, кто знакома с нормальной солдатской службой, я назначаю тебя своим помощником.
— Ух ты! — Впервые Орландина подумала, что дело не так уж плохо. — Это чего же, я буду сотником, так, что ли? Центурионом? А жалованье тоже соответствующее?
— Сотником ты не будешь, — грубо фыркнул, как отрезал, он. — Еще чего не хватало! Под сотником — еще куда ни шло. Тут тебе не Серапис и не твой легион, слава богам. Будешь опционом, и скажи за это спасибо. А жалование тебе будет двойное. За должность — тридцать дисм, то есть круглым счетом два солида в месяц.
— Сколько-сколько?! — вытянулось лицо амазонки. — Да за такие деньги не то что солдата, и козу-то толком не прокормишь…
Тут, конечно, она малость преувеличила. Козу и даже небольшое стадо можно было прокормить.
Ее обычное жалованье в Сераписе составляло двадцать пять денариев в месяц — ровно один золотой. Но ведь это в мирное время. Здесь же другая ситуация. Война. А на войне и платить полагалось больше. Только за помянутый сицилийский поход она получила аж восемьдесят денариев серебром! Целых три ауреуса!
Хотя если прикинуть, то выходит не так уж и плохо. Тартесский золотой солид в полтора раза тяжелее имперского ауреуса. Прилично.
— Сколько положено, столько и будет! — вновь отрезал хилиарх. — У нас забранный на службу в войско вообще зарабатывает десять дисм. Кстати, жалованье первый раз получают на третий месяц службы. А до этого еще надо дожить. Хе-хе! Но ты, как-никак, мой помощник. Поэтому радуйся…
На стол выкатились два больших и массивных золотых кружка.
Он улыбнулся, и белые зубы сверкнули из полуседой бороды.